Магия повседневности. Дикие таланты - [22]

В мешанине сообщений немыслимо выявить веские основания для того, чтобы во что-либо верить или не верить. Предположим, мы предпочитаем верить (или допускать), что поймали не того «чудесным образом исчезавшего» забияку, а другого человека, который занимался тем же самым. Тогда отметим, что за двадцать минут до его ареста другой полицейский задержал человека, который, по словам этого копа, кого-то схватил и собирался нанести удар. Или взять то, что случилось в июне 1899 года, когда двое мужчин изо всех сил старались поймать «целующего жучка», и один из них поймал жука, а другой бабочку. Игнорируя тот факт, что первый арест произвел рядовой полисмен, задержание Дауда приписали старшему полицейскому инспектору.

Дауд заявил о своей невиновности. Он сказал, что не имеет никакого отношения к другим нападениям, и вытащил нож только в этом единственном случае, и причиной тому была ссора. Его адвокат заявил о том, что Дауд невиновен и что он действовал в состоянии невменяемости. Его действительно признали невменяемым и направили в психиатрическую больницу для преступников в Оберне, штат Нью-Йорк.

Акты насилия в Нью-Йорке прекратились. «Бруклин игл», 12 марта 1892 года — депеша из Вены, Австрия: «В этом городе продолжают испытывать потрясение, вызванное загадочными убийствами. Последней жертвой стал Леопольд Бухингер, которому необнаруженный убийца нанес колотую рану в сердце, когда тот находился в одном из самых оживленных мест Вены. Таким образом, список подобных трагедий увеличился, теперь в него входят пять жертв, а общество испытывает растущее чувство страха».

Допустим, речь идет о старом замке, затерянном в густом лесу на Балканах — и в нем кого-то ночью ранили, — но жертва, словно убаюканная взмахами крыльев вампира, не почувствовала никакой боли. Тогда это была бы обычная неправдоподобная история.

В ноябре 1901 года, в Киле, Германия, женщина сообщила полицейскому, что, прогуливаясь по одной из улиц Киля, она обнаружила, что ее каким-то непонятным образом ранили. Она не почувствовала никакой боли. И не могла ничего объяснить.

По всей вероятности, полиция нашла объяснение. Если бы проконсультировались с врачом, он, вероятно, составил бы научный отчет.

Еще одна женщина (всего таких женщин-набралось около тридцати) и снова — «странное и необъяснимое нападение». Затем таким же образом стали получать ранения и мужчины. Около восьмидесяти человек среди бела дня на улицах города получили колотые раны, нанесенные кем-то неуловимым (невидимым). Быть может, проще всего сказать, что на телах людей из Киля появились раны. Смотрите лондонскую «Дейли мейл» за 7 декабря 1901 года: «Необычным в этой таинственной истории является то, что, судя по всему, использовался какой-то необычайно острый инструмент, поскольку на протяжении нескольких минут после нападения жертвы не понимали, что их ранили».

И все же, думаю, в воспоминаниях каждого мужчины о его детстве можно найти нечто, объясняющее поведение всех этих «Джеков» — названивание в дверные колокольчики только для того, чтобы досадить людям, натягивание веревочек над тротуарами, чтобы сбивать прохожим шляпы, и прочие вредительские штучки. Это делается не «просто ради забавы»; в этих шалостях есть некая связь с воображением. Скажу, что когда в ход идет более богатое и более ясное воображение взрослого человека, распространяются феномены, которые либо считаются невероятными, либо вызывают одобрение публики, неспособной понять, что все это происшествия одного ряда.

Нам известны истории о целых сериях несчастных случаев, и, возможно, к моим подозрениям, что это были не просто совпадения, стоит относиться, по меньшей мере, терпимо. У меня есть сведения о трех автомобильных авариях, которые по времени отстоят не так далеко друг от друга; что касается этой серии аварий, я отмечаю возможную их связь с менее громкими нападениями на другие автомобили и на людей, и предполагаю, что все это — деяния одного преступника. Если так, тогда его придется называть таинственным, независимо от того, считаем мы этот термин приемлемым или он слишком уж нам претит.

Вечером 9 апреля 1927 года Александр Немко и Перл Девон ехали на автомобиле через лондонский Гайд-парк, когда их машину понесло вниз, и она въехала прямо в озеро Серпентайн. Машина ушла под воду, на глубину пятнадцать футов. Тонущий Немко тем не менее сообразил, что происходит, открыл дверцу и сумел вытащить свою попутчицу на поверхность. Затем он вместе с ней поплыл к берегу.

На берегу не оказалось ничего такого, что могло бы объяснить случившееся. Газеты отметили тот факт, что прежде здесь никогда не случалось никаких аварий. «Очевидно, вышел из строя рулевой механизм», — пытался объяснить Немко. Наверное, кажется странным, что рулевой механизм вышел из строя как раз на том участке, который подходил к самой воде. Но если рассматривать лишь факты, что обычно и делают, когда речь идет о чем-то загадочном, объяснение Немко едва ли можно опровергнуть.

Спустя двое суток в районе Уолтона в Темзу съехал таксомотор. Пассажир доплыл до берега, но водитель, похоже, утонул. Его тело пытались выловить, но не сумели обнаружить. Пассажир, мысли которого, должно быть, постоянно вращались вокруг недавнего прошлого, ясно помнил все, что произошло, и объяснил, что у берега реки задние колеса автомобиля провалились в глубокую канаву и машину швырнуло в реку.