Магия лжецов - [82]

– Табита, ты не против, если мы воспользуемся твоим кабинетом? Много времени это не займет, – попросила я.

Табита поджала губы.

– Если не возражаешь, я хотела бы остаться, – сказала она, переводя взгляд с меня на Александрию.

– Хорошо, – пожав плечами, согласилась я. Старалась вести себя как можно свободнее. – Не волнуйся, Александрия, тебе ничто не угрожает.

Она притворно надула губки – сама милота.

– А почему мне должно что-то угрожать?

Я села за стол напротив нее и полезла в сумку, откуда извлекла толстую папку с бумагами. Почти все они относились к этому делу, и, по меньшей мере, половина из них представляла особый интерес. Пока шарила рукой по дну сумки, я нажала кнопку записи на своем маленьком диктофоне, молясь про себя, чтобы его память не была переполнена.

– Как я уже сказала, тебе ничто не угрожает. Ведь ты помогала подруге, – начала я, кинув папки на стол. Александрия вздрогнула, ее взгляд упал на верхний документ. Я покосилась на него.

Из папки почти наполовину высунулась фотография с телом Сильвии. По обнаженной голени стекала струйка крови, собираясь в складках под коленкой. На ней не было ни обуви, ни чулок. Я торопливо убрала снимок обратно в папку – пусть Александрия видит мою спешку. Девушка поджала губы и впилась в меня жестким, настороженным взглядом.

– Прости, – сказала я. – Должно быть не очень приятно такое увидеть.

– Все нормально.

– Я бы хотела поговорить о Кортни. – Я начала разговор с той же аккуратностью, с какой филейный нож входит в мякоть между ребрышками.

Александрия моргнула, а потом равнодушно повела плечами.

– А что с ней? – Она совершенно не казалась сбитой с толку. Напротив, ей хотелось узнать, что мне известно. Она не собиралась сдаваться так просто.

– Аборт, – пояснила я. Тут мне показалось, что из дальнего угла возле окна донесся какой-то звук – кто-то тихонько выругался, – но, когда я посмотрела в ту сторону, там никого не было. Я взглянула на Табиту – та, похоже, ничего не слышала.

– Я не знаю ни про какой аборт.

Переключив внимание на Александрию, я еле сдержала улыбку. Попалась. Играла она грубо, но все же играла: я видела это по выражению ее лица, в приподнятых бровях и в безразличном наклоне головы. Она делала это напоказ, наблюдая подобное поведение по телевизору тысячи раз: «Вам не расколоть меня». Она хотела, чтобы я заставила ее говорить. Силой вытащила из нее информацию.

Она хотела почувствовать, что ей все сошло с рук.

– Брось, Александрия, – проговорила я, лениво листая папку с документами. Мой голос источал сладость, заманивал ее. – Тебе же известно обо всем, что здесь происходит. Не говори, что ты ничего не знала о тайной беременности своей лучшей подруги. Или о снадобье, вызывающем аборт, которое она раздобыла у Сильвии.

И снова шум в дальнем углу. Я заметила краем глаза какое-то движение в той стороне, но, повернув голову, обнаружила, что это плакат упал со стены. Табита откашлялась.

– Я не знаю, точно ли…

– Ладно, – выпалила Александрия, заставив меня снова посмотреть на нее. Она тоже глядела в дальний угол – пыталась увидеть, что же так привлекло мое внимание. – Может, я и знала, что Кортни была беременна. И что с того?

– Значит, больше она не беременна, да? – вкрадчивым голосом произнесла я. – Ты ей в этом помогла. Какая хорошая подруга. Ей очень с тобой повезло.

Александрия издала короткий, резкий смешок и сложила руки на груди.

– Специально сгущаете краски?

Я пожала плечами и откинулась на спинку стула.

– Ты меня подловила. Каюсь. Тогда сразу перейдем к делу?

Копируя мои движения, она тоже развалилась на стуле. Склонила голову набок. Задумалась. Я ждала – и наконец, наконец, она кивнула.

– Что ж, – невозмутимым тоном начала я. – Мне известно, что ты сделала, Александрия. Я знаю все.

– И что же, по-вашему, я сделала? – Она произнесла эти слова тем же ровным низким голосом, каким говорила я. Нельзя утверждать наверняка: она была загнана в угол или же просто играла со мной.

«Это значит, она играет с тобой», – прошептал голос где-то в основании моего черепа. Интересно, он принадлежал мне или ей?

– Ты помогла своей подруге, – сказала я, не отрывая взгляда от ее глаз, отчего вся остальная комната на периферии зрения поблекла. – Кортни нуждалась в аборте. Она была напугана. К несчастью, поблизости нет клиник, куда бы она могла обратиться и быть уверенной, что новость о ее визите не дойдет до ушей отца. Но ты-то знала, куда можно пойти, поскольку тебе известно все, что происходит в округе. – На этот раз мой голос был лишен патоки – я констатировала факт, как если бы сообщала президенту, что тот управляет исполнительной ветвью власти. Александрия коротко кивнула: не подтверждала мои слова, но и не опровергала. – Ты отправила ее за абортивным снадобьем к Сильвии. Но та отказалась его давать. – Взгляд девушки метнулся к Табите, после чего вернулся ко мне. Я все так же спокойно продолжала: – Поэтому ты сама пошла к ней за ним. И в итоге добыла его, не так ли?

Комната погрузилась в молчание. Тишину нарушало только тиканье настенных часов, отсчитывавших минуты до конца третьего урока. Александрия сглотнула и посмотрела на Табиту.