Магия лжецов - [63]

Заметив меня, Кортни подняла руку, чтобы помахать мне, и случайно сбила с кофты один листок. Во время падения он сложился в воздухе, спланировал на пол и, отскочив от линолеума, высоко подпрыгнул, прежде чем приземлиться в виде бумажной звезды в нескольких шагах от них. Девочка засмеялась, когда они с напарницей одновременно нагнулись за ним. Подруга бросила ей сложенный лист, и та с легкостью его поймала.

Кортни немного покрутила звезду в руках, а потом посмотрела на меня. Попыталась снова улыбнуться, но от моего взгляда не укрылась мелькнувшая на ее лице боль при виде этой бумажной фигурки. Чтобы не показать виду, она отвернулась, однако я успела разглядеть блеснувшие в ее глазах слезы. После этого она, оставив свою напарницу в коридоре, вернулась в класс.

Перед уходом Кортни отшвырнула звезду, которая, коснувшись пола, вновь раскрылась. Когда упавший на нее свет очертил контуры сгибов на бумаге, я поняла: в тени этих складок кроются ответы на все вопросы.

Глава восемнадцатая

По правде говоря, работа детектива в основном скучная, изнурительная и монотонная. Чаще всего ты оказываешься в нужном месте в ненужное время. Но если подождать несколько часов в этом самом нужном месте, то нужное время наконец наступит. Его только необходимо распознать.

Свое я распознала в тот миг, когда Кортни чуть не расплакалась в коридоре.

Я подождала, пока она скроется в классе, после чего заглянула внутрь. В кабинете оказалось пятнадцать учеников. Все они сидели за партами, заваленными клочками разноцветной бумаги: белой, синей и розовой. Рахул стоял в передней части комнаты, поэтому не видел меня. Воспользовавшись моментом, я с легкой боязнью позволила себе немного понаблюдать за ним. Рассказывая что-то, он много жестикулировал. Я заметила эту особенность еще во время нашего ужина, но перед учениками она проявлялась еще сильнее. Его грубые, мозолистые пальцы двигались с невероятным проворством. Рахул демонстрировал старшеклассникам серию сложных приемов и попутно объяснял принципы, которые позволяют менять способ поглощения света бумагой. Я ни слова не понимала из его речи, зато могла любоваться им хоть весь день.

В скором времени ученики начали перешептываться, пихать друг друга локтями и показывать на меня. Рахул наконец обернулся. На его лице отразилась сложная гамма чувств: смесь выражений «что ты здесь делаешь», «как я рад тебя видеть» и «боже мой, только не перед учениками». В ответ я кивнула ему и улыбнулась – бесстрастно и по-деловому.

– Прошу прощения, что прерываю урок. Но я бы хотела ненадолго забрать одну из ваших учениц, если это возможно. – И показала на Кортни.

В его взгляде читались одновременно облегчение и тревога. Не сводя с меня глаз, он кивком подозвал Кортни. Пока я ждала ее в передней части класса, мою руку охватило нарастающее тепло. На выходе я придержала дверь и, пользуясь случаем, осторожно глянула на свою ладонь: область между линиями любви и жизни покраснела. У меня на глазах эта краснота начала спадать. Прежде чем закрыть дверь, я оглянулась через плечо – Рахул провожал меня легкой нерешительной улыбкой.

Очутившись в коридоре, Кортни скрестила руки на груди и, сильно ссутулившись, зыркнула на меня. Ее щеки были сухими – наверняка только что вытерла их рукавом своей толстовки, – но глаза оставались покрасневшими. На лице – ни следа макияжа – по крайней мере, я ничего не заметила, – скрученные в узел волосы заколоты кистью и карандашом. Она делала все возможное, чтобы выбранная ею роль «художницы» отчетливо и безошибочно угадывалась. Я невольно задалась вопросом, а нравилось ли ей в принципе творчество или же она просто делала вид.

– Привет, Кортни, – попыталась я как-то начать разговор. Ее взгляд забегал по всему коридору.

– Э-э, здравствуйте, – тихо ответила она. Ей не хотелось, чтобы кто-то увидел ее или услышал. Мне тут же вспомнился отрывок из недавно подслушанного разговора: «Если расскажешь кому-нибудь, я скажу всем, что ты лживая шлюха».

Она боялась.

Я вручила ей свою визитку.

– Я знаю, ты не можешь здесь говорить, но нам нужно пообщаться. – Я огляделась по сторонам – пусть видит, что я всегда начеку и соблюдаю осторожность. Пусть думает, что это тайна. А потом решила наступить на хрупкую ветку с целью проверить ее на прочность: – В истинном золоте блеска нет.

Ее затравленный взгляд метнулся к моему лицу.

– Что вы сказали?

Бинго.

– Мне известно про вас с Диланом, – прошептала я. Девушка яростно замотала головой.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – прошипела она в ответ.

Я с заговорщическим видом сморщила нос.

– Да ладно тебе, Кортни. Я нашла тайник с записками.

– Какой тайник? – Она пребывала в искреннем замешательстве, так что я запаниковала, не просчиталась ли, а потом уловила мелькнувший в ее глазах страх. Он должен был избавиться от записок.

– Не будем говорить на эту тему здесь, – сказала я. – Давай встретимся в библиотеке после школы. В секции «Теоретической магии». Я достану пропуск для тебя, там нас никто не увидит. И не услышит. Обещаю. – Я склонила голову, и наши глаза оказались на одном уровне. – Это очень важно, Кортни.