Магия лжецов - [42]

Он покачал головой.

– Это невозможно. Оно неуязвимо – только заклинатель способен его отменить. Честно говоря, я даже в некоторой степени горд за того, кто его придумал. Действительно необычайно… – Тут он комично поежился – это движение могло быть как частью обратного заклинания, так и выражением полнейшей радости. – Необычайно искусная магия. К тому же довольно забавно наблюдать за тем, как первокурсники извиваются, после того, как что-нибудь уронят. – Он проделал сложные манипуляции руками, которые в какой-то миг проходили друг друга насквозь. А когда сложил раскрытые ладони перед собой, на них вновь покоилась стопка бумаг.

Я-то ожидала увидеть, как листы один за другим медленно поплывут по воздуху и после краткого всполоха искр осядут на его руках. Но нет, все произошло неожиданно, будто они никуда не девались и он их не ронял. Пол в коридоре снова был чист.

Я могла бы уставиться на него с открытым ртом. Могла бы спросить, как такое возможно. Могла бы сказать еще сотни вещей. Но у меня на сердце до сих пор было тепло от смеха, объединявшего нас с этим привлекательным мужчиной, что не хотелось разрушать это мгновение. Не хотелось, чтобы ту Айви, какой я могла быть, заменила Айви, какой я была.

И поэтому сделала выбор.

– Ох, ничего себе. То есть все произошло так гладко. Давно я не видела подобного мастерства. – Мой пульс слегка участился. Рахул улыбнулся – я понимала, что эта улыбка предназначалась выдуманной Айви, но все равно вызывала во мне приятные эмоции. И я не задумывалась, был ли это жест снисхождения. Ничто не оттолкнуло меня. – И все же я не понимаю: если дети могут накладывать заклинания, которые нельзя отменить, как вы удерживаете их от использования магии в целях списывания?

– Никак, – пожав плечами, ответил он. – Обычно мы ловим их уже по факту, а потом они просто получают «неуд». У вас было что-то в руках? – поинтересовался он и поднял перед собой свою огромную стопку бумаг. Та исчезла. – Обратное заклинание работает только на те предметы, что выронил заклинатель. Что в принципе хорошо, поскольку не позволяет ученикам с помощью него красть друг у друга вещи.

– У меня был телефон. – В поисках него я огляделась по сторонам, хотя знала, что тот залетел под шкафчики. Мне не хотелось, чтобы Рахул видел, как я ползаю по полу, но, похоже, других вариантов не существовало.

– Хотите, я покажу вам, как делается обратное заклинание?

– О, нет, э-э, все нормально, – ответила я. – Я сама его подниму.

В течение следующей долгой минуты, пока я, стоя на четвереньках, щупала под шкафчиками грязь, паутину и какую-то непонятную гадость, мне хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Все это время меня мучили вопросы. Как в эту секунду выглядел мой зад в новых брюках? Стала бы Айви, которой я притворялась, задаваться вопросом, как ее зад выглядит в этих самых брюках? И хотелось ли мне привлечь внимание парня, которому мой зад важнее моего бесполезного, по всей видимости, мозга – даже если это высокий парень с улыбчивым взглядом, на ком брюки сидят очень хорошо? Моя рука нащупала под шкафчиком по меньшей мере одного паука – я почувствовала, как его толстенькое, гладкое тельце выскользнуло из-под моей ладони. Я уже собиралась сдаться, когда пальцы сомкнулись на тонком, твердом прямоугольнике. В нем я мгновенно узнала телефон.

Я потянула за него, но он за что-то зацепился. Послышался шорох и рвущийся звук. Тогда я стремительно дернула руку, опасаясь пауков и их кладок яиц. Вслед за моей рукой хлынул поток каких-то белых объемных штуковин. Я вскрикнула и на четвереньках, словно краб, отползла назад, врезавшись в ноги Рахула. Тот схватил меня своей крепкой рукой и поднял на ноги. Он продолжал держать меня за руку, пока мы наблюдали за тем, как из-под шкафчиков выскакивают сложенные из бумаги звезды.

– Что за черт? – вырвалось у нас в один голос – на этот раз мы не засмеялись.

– Можно посмотреть? – попросил он и потянулся вперед. Я хотела поинтересоваться зачем, но Рахул не стал дожидаться моего ответа. Я подумала, он собирается взять мой телефон. Потом решила – мою руку. Оказалось, ни то ни другое: ловкими пальцами он отсоединил какой-то предмет, приклеившийся к задней крышке моего телефона. Их соединял относительно свежий кусок жвачки. С моих губ сорвался стон «боже мой, за что?», когда между ярко-зеленым клочком бумаги в ладонях Рахула и телефоном в моей руке растянулась жевательная резинка.

Рахул сморщил нос. Затем дернул за длинную нитку жвачки, будто стряхивал с нее воду. Она затвердела и раскрошилась, осыпавшись на пол потоком зеленоватой пыли. Подмигнув мне, он сказал:

– Здесь это тоже очень часто пригождается.

Между пальцами он сжимал лист бумаги, вырванный, похоже, из блокнота. С видимой мне стороны ничего не было написано, зато на оборотной темными чернилами оказались выведены слова. Сначала он прочитал их сам, а после показал мне.

– Никак не ожидал обнаружить там одну из этих крошек.

Мне вновь предстояло сделать выбор. Я могла бы спросить «Одну из каких?», или «Что это?», или все что угодно, что помогло бы ему. Что-то, недалекое от истины.