Магия чувств - [27]

Чарли уставилась на него, вновь зачарованная его странным, гипнотическим взглядом. Но тут уж она не уступит, не позволит ему подавить ее волю.

— Каждый день узнаешь что-нибудь новое, — небрежно бросила она, повернувшись к нему боком и переключив свое внимание на цветы.

— Во всяком случае, похоже, все, что ты для них делаешь, идет им на пользу, — заметил Пит. Не будь она начеку, то и не заметила бы в его тоне едва уловимую натянутость. — Они просто благоденствуют.

— Еще один из моих многочисленных талантов, — беззаботно произнесла она. — К тому же они оживили комнату, — добавила она, пренебрежительно окинув взглядом элегантную обстановку гостиной.

— Да, конечно. — Он подошел к ней почти вплотную. — Так же, как и ты сама, — проговорил он низким, глуховатым голосом, перед которым так трудно устоять. И словно во сне, протянул руку и дотронулся до ее волос. — Волосы у тебя как медовый ручеек, — пробормотал он, медленно пропуская между пальцами волнистую прядь.

От его прикосновения по ней пробежал электрический ток, но Чарли ни за что не хотела показать свою слабость. И решила отшить его, воспользовавшись проверенным приемом. Демонстративно развернувшись и прислонясь к подоконнику, она выпрямилась, так что под одеждой призывно выпятились ее формы.

— Хочешь со мной переспать? — без околичностей бросила она.

На миг он, казалось, остолбенел, но потом расхохотался с горькой насмешкой над самим собой.

— Да, хочу, — сквозь зубы бросил он. — Теперь ты довольна? Можешь потешить свое уязвленное самолюбие! Твоему отцу некогда было проявлять к тебе родительскую любовь, и ты решила заставить всех мужчин валяться у своих ног?

— Избавь меня от психоанализа, — яростно отрезала она, испугавшись его прозорливости. — Я — это я. И мне не нужен ни отец, ни ты.

— Возможно, и так. Но тебе нужен хороший урок. — Его серые глаза вспыхнули гневом. — Проклятье, ты хоть кого сведешь с ума.

Она в страхе ринулась было прочь, но он, крепко вцепившись ей в плечи, сильно прижал ее к себе. Она с ужасом поняла, что играла с огнем и зашла слишком далеко. Попыталась закричать, но было поздно: штурмом овладев ее губами, он вероломно вторгся внутрь, рыская языком по затаенным уголкам ее рта.

Как ни старалась она вырваться, все было напрасно. Его пальцы вцепились ей в волосы, грубо откинув ее голову назад. И она осознала свое полное бессилие, чувствуя, как ее хрупкое тело разбивается о вздыбившийся перед ней мощный утес мужской страсти и гнева.

Что же это такое? Она-то думала, что он с презрением от нее отвернется. Однако Пит, как всегда, оказался непредсказуем. И похоже, ему наплевать, что он делает ей больно. О Боже! Неужели он потащит ее в спальню и овладеет силой, расценив ее дурацкую болтовню как приглашение?

Пуговицы с ее блузки полетели прочь. На этот раз на ней был лифчик, но разве какой-то кружевной лоскуток мог быть ему помехой? Один рывок, и этой дамской детали как не бывало. И вот его руки беспрепятственно заходили по ее обнаженным грудям, изводя своими унизительными ласками.

Контролировать свои действия она больше не могла: кровь ее словно взбунтовалась. Под его ладонями ее груди изнывали от желания, нежные соски бесстыдно, предательски набухали. Она будто вся обмякла; чтобы удержаться на ногах, ей пришлось прильнуть к нему, после чего сомлевшее тело больше ей не повиновалось.

Он выпустил ее так резко, что она упала на колени.

— Сучка, — свирепо выдавил он. — Ты этого добивалась, да? Чтобы я опустился до такой, как ты? Ты опошлишь все, к чему ни прикоснешься. Тяжело дыша, он старался взять себя в руки. — Тебе незачем опять убегать, проскрежетал он сквозь зубы. — Я дал слово, что не воспользуюсь положением, в котором ты оказалась, и сдержу его. Можешь быть уверена, ничего подобного больше не повторится. — Тыльной стороной ладони он провел по губам, как будто стирая следы преступления. — Я ухожу.

Дверь захлопнулась с таким шумом, что она съежилась — казалось, от этого звука задрожал весь дом. Она села и, прислонившись к стене, принялась застегивать кофточку, но безуспешно. Половина пуговиц была оторвана и валялась на полу; ползая на четвереньках, она стала их собирать.

Глава 7

На следующее утро Чарли долго не решалась выйти из комнаты, не зная, что ее ждет. Когда она все же осмелилась, то застала Пита на кухне за чашкой кофе. Усмехнувшись, он сказал:

— Доброе утро.

— Goedemoigen,[1] - старательно выговорила она.

— Сегодня у меня несколько деловых встреч. Возможно, вернусь довольно поздно. Дом целиком в твоем распоряжении. Если захочешь начать работу над фреской, Леннеке даст тебе все, что нужно.

— Спасибо. — В его пространной речи не нашлось места для извинения за прошлый вечер, хотя по всему было видно, что он молит ее о перемирии. Она удостоила его подобием улыбки. — Вы серьезно хотите, чтобы я этим занялась?

— Конечно. — Он как будто удивился. — Почему ты спрашиваешь?

— О… — она слегка пожала своим худеньким плечом, — просто я… Видите ли, моя работа может оказаться не в вашем стиле, — робко начала она. — Я люблю яркие краски и размашистые мазки.

— Как раз то, что надо, — сказал он. Его серые глаза искрились смехом, смысла которого она толком не понимала. — Возможно, я попрошу тебя расписать все стены в офисе. Мне надоели бежевые тона.