Магия черная, магия белая - [16]

– Шумерская цивилизация исчезла, а я вот осталась, куда ж меня девать, – немного обиженным тоном заявила Нина Семеновна, вступая в разговор. – Теперь работаю терапевтом в поликлинике. Но древние халдейские тайны целительства и знахарства ведомы мне как мало кому… Кстати, славяне когда-то считали меня посланницей богов, направленной к людям для врачевания, и именовали «Тетя». Потому-то в мою честь с глубокой древности женщин зрелого возраста, опытных и по-житейски мудрых, называли «тетками», что приравнивалось к комплименту. Ты, Маргоша, называй меня тетя Нина, я люблю это сочетание.

– А Валька у нас дева-воительница, – невозмутимо продолжила бабушка. – Валькирия то есть.

– Валькирия? – В памяти оторопевшей Маргоши вспышками запрыгали какие-то ассоциации: полет валькирий, Вагнер, «Кольцо Нибелунгов», – и она неожиданно для себя спросила: – Брунгильда?

– Брунгильда, а вернее Брюнхильд, была моей сестрой, – отозвалась Валька. – Она плохо кончила, если ты помнишь. Уж тексты «Старшей Эдды» и «Младшей Эдды», поди, в институтах по зарубежной литературе проходят?

Маргарита кивнула, постеснявшись признаться, что в свое время поленилась при подготовке к экзамену и ограничилась коротенькими выдержками из древнего эпоса, помещенными в хрестоматии. И теперь все, что касается валькирий, помнит весьма смутно…

– Меня когда-то звали валькирия Хлёкк. Мое имя переводится как «шум битвы». Красиво, правда? Но с таким именем в России трудно. Поэтому я для людей больше не валькирия Хлёкк, а прапорщик Валя Хлестова. Вопросы есть?

– Вопросов нет, – честно отрапортовала Маргоша и замолчала. А о чем спрашивать валькирию Хлёкк, оказавшись рядом с ней за чайным столом? Даже если на плечах у валькирии погоны прапорщика? Про внутренний распорядок валгаллы? Или про традиционные приемы тевтонского рукопашного боя и их использование в современных боевых условиях?

– А вы, Кика, тоже какое-нибудь волшебное создание? – обратилась Маргоша к художнице, чтобы прервать неприятную паузу.

– Мы ведь договорились, что будем на «ты», – напомнила Кика. – А вот выражение «волшебное создание» мне нравится… Оно мне так подходит, не правда ли? Я нимфа одного подмосковного водоема.

– Нимфа, блин, – грубовато хохотнула прапорщик-валькирия. – Типа из водоема, ёшкин корень! Ну ты даешь, нимфа! Говори проще – «кикимора болотная». Здесь все свои, стесняться некого.

– Ты год от года становишься все вульгарнее! – У Кики задрожали губы. – Общение с солдатней плохо сказывается на твоем интеллекте!

– Выбирай выражения! – вспыхнула Валька. – Не с солдатней, а с воинами.

Но Клеопатра не обратила никакого внимания на ее слова и продолжала говорить о своем:

– Да, я нимфа! Нимфа! В античной цивилизации нас называли именно так! Были нимфы морей, рек, ручьев, озер и болот…

– И болот? – ехидно переспросила валькирия Хлёкк.

– Да, и болот! Любая вода имеет своих духов! В Древней Греции все нимфы пользовались большим почтением – океаниды, нереиды, наяды… Мы, болотные нимфы, именовались лимнадами. И, надо сказать, поклонялись нам наравне с нашими сестрами из других водоемов, если не больше, ибо обиженная болотная нимфа мстит человеку гораздо страшнее ручейной. Поэтому меня всегда уважали и старались задобрить… И мое истинное древнее имя – лимнада Клейто! Клеопатрой меня прозвали позже, уже во времена Птолемеев, исключительно из-за внешнего сходства с небезызвестной царицей. Она была дочерью Птолемея XII, а самый первый Птолемей, провозгласивший себя царем Египта, пришел туда с Александром Македонским. Они были сподвижниками. Кстати, представители рода Птолемеев брали в жены кого угодно, только не египтянок, и вообще предпочитали внутрисемейные браки с собственными родственницами. Поэтому в жилах Клеопатры не было ни капли египетской крови, и, когда ее изображают как живую копию египетских фресок, это, мягко говоря, неточность. И если ты думаешь, что Клеопатра была похожа на Элизабет Тейлор, то ошибаешься. Настоящая Клеопатра была похожа на меня…

Марго снова, еще более внимательно присмотрелась к Кике и обнаружила странную вещь: неизвестно, как там было дело с царицей Клеопатрой, но сама Кика чем-то смахивала на Элизабет Тейлор в лучшие времена означенной кинодивы (конечно, если бы американскую звезду как следует взлохматили, одели в льняное рубище, нацепили на шею деревянные бусы и лишили бедняжку обильной косметики). Какие странные шутки выкидывает жизнь!

А Клеопатра между тем продолжала жаловаться:

– Кикиморой меня окрестили лишь на Руси. И я нахожу это оскорбительным…

– Ну-ну, зачем обижаться? Русичи это сделали не со зла. У славянских племен всегда было своеобразное эстетическое чувство, далекое от античных канонов, – примирительно заметила тетя Нина. – Но раз уж, девочки, мы тут, на Руси, прижились, значит, нас все устраивало. В конце концов, во многих местностях женских духов водоемов называли попросту водяницами, и не обязательно выбирать самые обидные прозвища… Водяница болотная – не так уж и плохо звучит.

– Прозвища можно выбирать любые, – уныло отозвалась Кика. – А вот со средой обитания у меня просто нет выбора: где еще, кроме как на Руси, можно найти полноценные болота при относительно мягком общем климате? Век от века болота пересыхают, мелеют, их искусственно осушают… В моей родной Греции мне уже просто некуда приткнуться! Я там даже не была последние лет триста. Как только сумела справиться с ностальгией, перестала ездить на родину, потому что я там стала чужой и никому не нужной…