Магистральный канал - [60]
— И теперь я, жевжик, еду из научной командировки. Дали мне премию — новенькую тулку. И благодарность у меня есть от самого президента!.. Но если б ты знал, о чем я только не наслушался в этой научной командировке… Это ж такая несправедливость, такая несправедливость…
При этом дед Брыль зло сплюнул и так выругался, что Мечик даже вздрогнул.
— Приобрел я, Мечик, много научных знаний о разной живности. И вот оказывается: щука, дрянь эта вредная, гадина бездушная, что жрет, как не в себя, разную тихую рыбку, живет почти триста лет. Слыхал ты?
— Слыхал, — подтвердил Мечик, запахивая халат.
— Слыхал?! — удивился старик и вдруг закричал в большой обиде: — Слыхал!.. А почему человек живет намного меньше? A-а? Человек ведь, если захочет, может распоряжаться всюду и всем на свете? Он все переделывает на свой лад, ему все на свете подвластно? Почему же он, человек, живет так мало?
Этот философский вопрос оказался неожиданным и очень трудным для Мечика. Поэтому он признался с полной откровенностью:
— Мы этого еще не проходили. Учитель нам ничего не говорил.
— Не учили… Не проходили… Не говорили… Дурак тот, кто надеется только на других. А ты, хлопец, сам до всего доходи, сам добивайся знаний. Чтоб тебя потом никакой прохвост обдурить не мог, чтоб никакой наглец или недоучка не сбивал тебя с правильного пути. И запомни: что упустишь теперь — в молодых годах, с быстрым разумом, — того уж не наверстаешь в старости. И тогда пожалеешь, да будет поздно.
Беседуя о таких сложных проблемах, ни Мечик, ни дед Брыль не слышали, что происходило за их спиною в комнате. Они не слышали, как скрипнули двери, как в комнату вошла сестра да так и онемела на мгновение при виде такого грубого и нахального нарушения правил больничного распорядка.
— Гражданин… Отойдите от окна, гражданин! — слишком поздно услышал Мечик ее крайне возмущенный голос. — Иначе я вызову милицию!
Мечик от неожиданности чуть не свалился с окна на улицу. Дед Брыль, наоборот, проявил железную выдержку.
— Замолчи ты, баба, — махнул он рукой в сторону сестры и, словно ничего особенного не случилось, снова повернулся к Мечику: — Так я тебе, жевжик, и говорю…
— Отойдите от окна! Я сейчас же позвоню в милицию, чтоб вас забрали и наказали как следует за такое хулиганство!
— Угомонись, баба. Дай спокойно поговорить с соседом…
— Антон Николаевич! — прошептал Мечик, сползая на животе с подоконника. — Это не баба, а тетя Вера…
Но старика уже трудно было удержать. Он стал удивительно упрямым.
— Все равно. Кому тетя, а кому баба. Она еще милицией, будто старорежимной жандармерией, стращает… Да знаешь ли ты, баба, что там два наших колхозника служат? А они-то меня знают лучше, чем тебя. Я четыре тысячи трудодней выработал за двенадцать лет… Четыре тысячи…
— Вы долго еще будете тут скандалить?.. Хлопец еще не оправился от воспаления легких, а вы хотите, чтоб он снова простудился на сквозняке.
Дед Брыль что-то пробормотал и не торопясь сполз с подоконника на улицу. Рамы захлопнулись за ним с такой силой, что даже стекла зазвенели.
Приход старого сторожа послужил как бы сигналом для многочисленных посетителей. Через час в палату вошла мать. Она переступила на цыпочках через порог и так же неслышно подошла к сыну.
— Мечик мой… любимый мой…
Губы ее дрожали. Дрожали, поправляя одеяло, и руки. Ей все еще не верилось, что опасность уже миновала, что самое страшное позади.
— Они, доктора твои, самые дикие люди! — начала мать, как только тетя Вера вышла в коридор. — Ты мечешься в горячке, так бредишь, что даже стенам страшно слушать, а они родную мать не допускают к сыну. Они даже прогоняли меня от окна, чтобы я не могла взглянуть на тебя. Словно мать самый злейший враг своему сыну. И вот только сегодня позволили зайти к тебе. Милость оказали матери…
Она подняла с пола корзинку из лучины и принялась доставать оттуда и класть на столик пышные пшеничные оладьи, вареные яйца, поставила бутылку молока с яркой этикеткой «Вишневая настойка», фарфоровую кружку сметаны и большой глиняный кувшин, покрытый газетой и старательно перевязанный шпагатом.
— Это с пасеки. Дядька Михал посылает. Тебя здесь, верно, и кормят не по-людски? Все лекарствами пичкают? Бери оладьи. Или, может, меду хочешь?
Мечик не хотел ни меду, ни оладей.
Не успела мать наговориться с сыном, а уже в палату, в сопровождении строгой тети Веры, ввалилась целая группа посетителей. Это было необычайное зрелище. И Мечик даже приподнялся на кровати.
Впереди всех в белом больничном халате шел Павел Дераш, первый зеленобережский силач, первый герой колхозного труда. Каким тесным и непомерно узким выглядел на его широких плечах белый халат! Рукава только по локоть, полы — выше колен!
Но каким смешливым огоньком загорелись глаза Мечика, когда он перевел взгляд на остальных посетителей. Это были — Ленька, Генька, Ромка, Мишка. И если халат на Павлике Дераше не доставал ему до колен, то остальные четыре халата, в которые тетя Вера обрядила друзей Мечика, полами и рукавами мели пол.
— Ну, как мы поживаем, Мечислав Константинович? — крепко пожимая руку больного, улыбнулся Павлик. — Надеюсь, не станешь залеживаться. Там же без тебя вся работа стоит на месте.
Белорусский писатель Макар Трофимович Последович, создавая повесть «С тобою рядом», почти ничего не придумывал. И многие герои этой книги тоже не придуманы…Имя партизанского командира, многие годы проработавшего после войны председателем белорусского колхоза «Рассвет», Героя Советского Союза и Героя Социалистического Труда Кирилла Прокофьевича Орловского широко известно советским людям. Это он, человек героической биографии, послужил писателю прототипом главного героя повести Корницкого Антона Софроновича.И остальных героев, действующих в книге, писатель вывел под другими именами.В повести М.
Настоящее издание — третий выпуск «Детей мира». Тридцать пять рассказов писателей двадцати восьми стран найдешь ты в этой книге, тридцать пять расцвеченных самыми разными красками картинок из жизни детей нашей планеты. Для среднего школьного возраста. Сведения о территории и числе жителей приводятся по изданию: «АТЛАС МИРА», Главное Управление геодезии и картографии при Совете Министров СССР. Москва 1969.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.