Магистральный канал - [13]

Это выдры наладили коллективную охоту. Часть их осталась ниже по течению, другие погнали рыбу сверху. А всеми командовала та самая выдра, которая вылезала на берег. Чтобы лучше все видеть, выдра забралась на высокую сухостойную ольху.

«Нажимайте сильнее! — кричала и бранилась выдра, сидя на дереве, когда загонщики ослабляли шум. — Нижняя команда, шевелись! Ах вы, лодыри, бездельники! Небось когда добычу делить, так вы первые. Вам тогда налимов и язей подавай. Ах, дармоеды! Если будете так ловить, то и старой дохлой щуки не получите!.. И с этой речки вас прогоним!.. То-то! Во-во, так, хорошо! Глядите, чтоб сомы не ушли из омута!»

Загнав рыбу в заводь, выдры перекрыли проход и принялись вытаскивать добычу на берег. За каких-нибудь десять минут выловили и вытащили на берег воза два разной рыбы. А выдра, которая сидела на дереве, уже слезла и командовала дележкой.

Вот это рыболовы! И сноровка у них большая, и пана не боятся. Речка панская, а выдрам наплевать. И барщины никакой не отрабатывают! А если кто из крепостных попробует ловить, его сразу на конюшню. И там лозовыми прутьями секут. «Сетью ловить нельзя, острогой колоть нельзя, на удочку ловить нельзя ни в озере моем, ни в речке, — предписывал пан Жилинский. — А голыми руками сколько хочешь лови!» Видите, жевжики, какой скаредный и хитрый был пан, осиновый кол ему в могилу! Дожил бы он до нашего советского строя, показал бы я ему, как ловить рыбу голыми руками! Да и сам бы он окочурился, завидев, как мы хозяевами расхаживаем по его хоромам! «Ну ладно, — подумал я тогда, — нельзя ловить рыбу снастью, тогда подумаем, найдем и другой способ. И пан толстобрюхий не подкопается. Посмотрим, кто кого перехитрит!»

Четыре ночи я мастерил ловушку. Делал это тайком в старой панской бане, куда никто никогда не ходил. Днем, когда пас коров, высматривал выдровые норы. Короче говоря, через две недели водяная зверюга была в моих руках! Сами знаете, не такой я человек, чтобы попусту время терять… Вашему деду Брылю всегда была удача на охоте. Правда, выдра попалась небольшенькая, щенок еще. А старая-то мне зачем? Еще возьмет да глаза выдерет!

В той же бане смастерил я и клетку. Вскорости выдра так освоилась и привыкла ко мне, что уже издали узнавала мои шаги. Она урчала и подскакивала в клетке. Я приносил молоко и хлеб. Выдра с жадностью набрасывалась на еду.

— Подожди, — говорил я ей. — Скоро тебя рыбой попотчую. Той рыбой, что к столу самого пана подают.

Знаете, жевжики, что такое садок? Не тот, где сливы и груши растут. Не знаете? То-то. У меня спрашивайте! Пану столько ловили рыбы, что всю ее съесть он не мог. Так вот и был такой прудок, маленькое озеро такое. В этом озерке рыба могла жить хоть целый месяц. Это и был садок. Лещи и язи в нем кишмя кишели. Захотел пан рыбки, повар приходит к садку и сачком вытаскивает, будто из котла или из ушата любую. Теперь того озерка нету. Теперь на том месте ровная площадка. Вы там мяч через сетку бросаете. Вот я и надумал приучить выдру ловить мне рыбу из этого садка. Ведь если пустить зверька в речку, тогда только его и видели. Обратно не жди. А тут я привязал пеньковый шнур и темной ночью направил моего рыболова в панский питомник. Жду. Сам ничего не вижу: слышу только тихий всплеск да чувствую, как шнур в руке дергается. Так прошло с полчаса. Время, думаю, тебе, выдра, из воды вылезать, а то заметят панские прислужники твоего Брыля за таким делом…

Стал тянуть, а шнур не поддается. И выдры не слыхать. Что бы это могло быть? Может, где зацепилось? А тут еще, на беду, в барском доме огни зажглись. Заверещала трещотка панского сторожа, и слышно, в мою сторону он направился. А потом как заорет:

— Га-га-а, ловите его, держите! Вот он! Не убежишь!..

Бросил я шнур и выдру и давай ходу. Не до выдры, ежели на конюшне кнутом станут угощать, а то еще, чего доброго, забреют в солдаты на двадцать пять годов.

Еле живой от страха добрался домой, разделся, залез на печку, притаился и лежу. Примерно через час застучали в сенях. Слышу грозный голос эконома:

— Отпирай, чертова кость, а не то двери высадим!

«Пропал, — думаю, — лучше в лес убежать…» Открыл потихоньку окно и выскочил на двор. И тотчас же панскому служке в руки попал:

— Ты почему убегаешь? Будешь теперь знать, как панское добро красть! Пане эконом, идите сюда. Я его поймал…

Связали мне руки и повели в барский дом. Эконом шел рядом и время от времени бил меня кулаком в спину.

— Шевелись, чертова кость, поторапливайся! Я из тебя всю душу вытрясу! Хитрости твои теперь не помогут!.. Два воза батогов об тебя обломаю. Живым в землю закопаю!

— Панок, за что же? — спросил я.

— Значит, есть за что, коли взяли. Пану все расскажешь.

Впихнули меня в панскую кухню и двери замкнули. Оглядевшись, я диву дался. Оказывается, не я один сюда угодил. Тут уже было человек двадцать батраков. Раньше, видно, сюда приволокли. А панские прислужники, наверно, еще за кем-то отправились.

«Неужто и они за выдру муки терпят? — удивился я. — Век бы ее, вредную такую зверюгу, не знать! Сама всего с кошку величиной, а вот скольким людям беды натворила. Лучше б ты пропадом пропала, не совалась бы в мою ловушку!»