Магистр - [2]

Не раз он видел, как люди, которых он любил, — Баден, Транн, Радомил — справлялись с потерей любимцев. Оррис потерял двух птиц за то время, что Джарид знал его, обе погибли насильственной смертью. Первая — крупный, красивый ястреб — была убита в лесу Терона большой совой предателя Сартола. А вторая — ястреб темного цвета — погибла в одной из многочисленных стычек Орриса с членами Лиги, которая давно решила, что дородный маг заслуживает смерти за то, что, по их мнению, он предал страну.

А сравнительно недавно Элайна потеряла Филимар, большого серого ястреба, который был так похож на Ишаллу Джарида, что многие в Ордене говорили, что боги предназначили Джарида и Элайну друг для друга, послав им столь схожих птиц. Как и Ишалла, Филимар умерла естественной смертью, какую она заслужила после жизни, посвященной работе на благо страны. Это, конечно, не смягчило удара для Элайны, как и для Джарида. Но она довольно скоро нашла новую любимицу после смерти Филимар.

Ах, что это была за птица! Элайна ушла из дому утром, оставив Джарида присматривать за Мин, их дочерью, а когда вернулась под вечер, на плече у нее сидела большая желтоглазая сова с пучками перьев на голове, походившими на большие уши. С подобною птицей был связан Сартол, ее наставник, поэтому и Джариду, и Элайне пришло в голову, что боги предоставляли ей возможность загладить вину наставника перед страной. «Много дурного было содеяно Сартолом, — казалось, говорили боги. — Иди же и твори добро там, где он сеял зло».

Остальные тоже сделались связанными. Более того, Транн нашел сову всего через несколько дней после смерти своего ястреба, что заставило Орриса предположить, что совы в очереди стоят, желая стать птицей Транна. Оррис тоже обзавелся новой птицей довольно быстро. Теперь он был связан с другим ястребом, который был больше, чем его последняя птица, и белым как снег.

Никто из друзей Джарида не провел более трех месяцев несвязанным. А он жил уже почти полгода без птицы. Элайна уверяла его, что, несмотря на то что она или Транн быстро наладили новую связь, долго быть несвязанным — это обычное дело для мага. А Баден, который периодически общался с ним через церилл, напомнил как-то, что Премудрая Джессамин, тезка Мин, которая была главой Ордена, когда Джарид получил свой плащ, провела более года несвязанной.

Подобные заверения помогли, но ненамного. Он не завидовал остальным с обретенными ими птицами. Он очень гордился Элайной, которая на его памяти стала самым юным Магистром. Но он не мог не думать о том, станет ли он снова связанным или же ему суждено умереть Неприкаянным, став еще одной жертвой Проклятия Терона.

Джарид когда-то разговаривал с Феланом, Волчьим Магистром. Он выдержал ужасы леса Терона и теперь носил его посох как свой собственный. Он видел, что значит быть Неприкаянным, и сама мысль об этом пронизывала его страхом. Но, не найдя за все это время новой любимицы, он вынужден был признать, что, возможно, это его судьба и что предчувствие какого-то несчастья, которое не давало ему покоя ни днем ни ночью, возможно, является пророческим.

Некоторое время он пытался преодолеть свой страх в одиночку, а потом упомянул о нем Элайне, которая отреагировала так, как он и ожидал.

— Да это же смешно, — сказала она ему. — Мы все боимся Проклятия Терона. А то, что ты не имеешь птицы, — обычное дело для мага. И, конечно, это не означает, что тебе суждено умереть Неприкаянным.

Он молча кивнул, признавая, что ее слова не лишены смысла. Но позднее в тот день он заметил, как она с обеспокоенным видом наблюдает за ним. И он знал, о чем она думает. Он был несвязанным слишком долго…

Странно, но он нашел утешение не в том, что говорили ему Элайна или Баден, а в уроке, который ему давным-давно преподал отец. У Джарида никогда не было с ним доверительных отношений, и они еще больше отдалились друг от друга после того, как Джарид стал магом. Но хотя Бернел был груб и неразговорчив, он обладал практической мудростью, которая проявлялась в афористической форме, когда он изрекал свои жизненные принципы любому, кому охота была их послушать.

Один из таких афоризмов Джарид услышал впервые, когда отвез Элайну и Мин в Аккалию, чтобы показать своим родителям их внучку. Во время поездки Мин плохо спала, часто отказывалась сосать материнскую грудь, и Джарид с Элайной начали беспокоиться, не случилось ли с ней чего.

— Беспокойство — это прекрасный способ потратить впустую время, — сказал в конце концов Бернел, после того как целый день наблюдал за их треволнениями, — но это не приведет ни к чему толковому, а лишь растревожит остальных.

Элайна обиделась и оставшуюся часть дня побуждала Дрину выбранить как следует мужа. Но, лежа теперь в постели и наблюдая, как в комнате, в которой они с Элайной жили, постепенно светлеет, Джарид мог лишь улыбаться этим воспоминаниям.

Он взглянул на Элайну, которая все еще спала. В ее темных волосах появились седые пряди, а лицо похудело с тех пор, как они встретились одиннадцать лет назад. Но времени не удалось ослабить ее красоту.

«Я могу беспокоиться из-за того, что стану одним из Неприкаянных, — сказал себе Джарид. — Или же — наслаждаться тем, что боги мне даровали, пока они не решат, что я готов к появлению новой птицы».