Магиран из Прошлого - [5]

- С удовольствием! – ответил я. - Я, например, читал, что была в те времена банда Пивоварова, от которой не было спасения. Это правда? – спросил я.

- Правда, - согласился вор. – Но сам я Пивовара не видел. Я совсем молодой был, безусый. В лагерь Дальстроя Усть-Нера, где я отбывал срок, Васька Пивоваров не приезжал. Но много слышал о его зверствах. По всем лагерям о нём параши2 ходили. Знаешь, что такое трюмиловка?

- Имею представление, - ответил я, не проявляя неудовольствия на переход с "вы" на "ты" – По фильмам и книгам, разумеется.

- Вот-вот, - сказал Михаил Тихонович. – Хорошо, что хоть по книгам знаешь. Скверная это процедура. Её Пивовар с чёрной мастью любил практиковать. Положат на вора лист железа и бьют по нему молотами. Так и забивали насмерть, если человек от воровской короны не откажешься. Но, если хочешь знать, не он этот способ казни выдумал.

- Как не он?

- Не он, - подтвердил старый вор. – Это ещё в 19 веке в России было при царе-батюшке. Крестьяне, когда вора-конокрада ловили, линчевали его таким способом. В печь3. Только закидывали его соломой и всякой ветошью и били цепами, пока дышит. Старались ран на теле не оставлять. За убийство, пусть даже вора, можно было сразу на каторгу угодить. А так приедет урядник, тело ему мёртвое предъявят, умер мол, бродяга. Отчего не знаем. Полиция знала про эти штуки крестьянские, но закрывала глаза. Краж опять меньше, бродяг нет и всё спокойно. Вот так-то, Михаил!

Признаться, меня это несколько удивило. Я всегда считал Ваську Пивоварова палачом, изобретателем средневековых пыток. А на самом деле всё оказалось совершенно иначе. Он всего лишь так поступал, наученный по тем рассказам, которые слышал в детстве от стариков.

- Потом Ваську Пивоварова после Колымы отправили обратно в Карлаг4. Про него много различных слухов ходило. Одни рассказывали, что его на Индигирке ломами убили, другие, что его в бараке вор какой-то зарезал. Но всё это залипуха5. Никто его на Колыме тронуть не решился. Очень осторожный он был. Сам никогда ничего не делал, командовал издали. Да что тут скрывать. Не было в Колымских лагерях у воров той силы, чтобы против власти в открытую идти. Сучья война на Колыме в те годы была в самом разгаре. Поверишь, барак ходил на барак, дрались поодиночке и парами. Даже лагерь на лагерь ходили. И такое бывало. Ночью тихо нырнут под колючку и путь. В другом лагере начинали разборки с дракой и поножовщиной, а утром опять в свой лагерь возвращались. Не все, кто уцелел. Жуть, одним словом...

Старый вор сделал глоток вина и снова начал рассказывать:

- Отвлёкся я. На Колыме несколько только лагерей сохранилось, где чёрная масть по прежнему мазу держала, а Ваську Пивоварова отправили со своей кодлой в Карлаг, откуда он свой путь кровавый начал. Идея новая у коммунистов появилась. Они решили, что со старыми ворами, "чёрной мастью" полностью покончено и активисты отсталые элементы, которые ссучеными и трюмлеными ворами теперь назывались, перековывать должны. Только не учли коммунисты, что трюмленые воры люто ненавидели активистов. Они, хотя и были теперь "трюмленые", но работать не хотели по-прежнему. Всякий запрет обойти можно, если захотеть. И обходили. Воры в картишки поигрывали с фраерами, обжуливали их конечно. Но не пайка была ставкой в тех играх. Наряд на работу. Проигрался фраер в дым, отдай вору должок ударным трудом. То есть работай на двести процентов, чтобы наряд закрыть за себя и за вора, который в бараке отдыхает. Некоторые фраера в рабство попадали так на несколько месяцев. А часто бывало, что у вора было по два-три раба.

Васька Пивоваров, по замыслам Московского начальства, должен был создать образцовый лагерь, без воровских арестантских прослоек. Где все арестанты единая рабочая масса и все трудятся как ударники. Но ничего у него не получилось. Его же свои на ножи и поставили. Не простили ему ссученные воры своего унижения. Хотя и не был Пивовар раньше никогда вором в законе, приговорили его на воровской сходке. Вот так он и погиб в лагере. Но стал Пивовар легендой, грозой воровского мира. И начальство лагерное его смерть в тайне держало. В 1953 году это случилось6. Тогда же и Фунта зарезали.

- Я знаю, кто такой Фунт, - вставил я.

Михаил Тихонович слабо кивнул, давая понять, что услышал меня и сказал:

- Пивовар и Фунт – оба они детища того времени и подполковника Королёва. Фобос и Деймос. Страх и Ужас. Королёва я видел в Ванино на пересылке. Это тот, которого в дальнейшем писатель Шаламов по ошибке воровским авторитетом по кличке Король назвал. Вроде простым оперативником был Королев. Но нет, не простым. У Королева была прямая связь с Москвой, с кабинетом самого Берия. А это о многом говорит. Но это я так, к слову. Воспоминания меня одолели, а выговориться хочется.

Я очень пожалел о том, что вынужден молчать, и не могу раскрыться перед старым вором. Я же лично дважды разговаривал с Фунтом и мог бы добавить много интересного. Но самое главное, сидящий со мной за одним столиком старик был мне хорошо известен, правда, когда он был ещё подростком. Мы вместе ехали на этап, жили в одном бараке. Он уже имел вторую судимость, а я шестую. Я был вором в законе и учил его жить по-понятиям. И вот, теперь мы с ним снова случайно встретились…