Магиня - [13]

Впрочем, он и не собирался ничего рассматривать – истово стиснул девичью талию чуть дрожащими руками, прижался губами к ее плечу и неожиданно длинно, почти со всхлипом выдохнул:

– Любимая… как же я боялся…

Лиарена только крепче вцепилась в его шею, рассказывать мужу, сколько боли и горя пережила за эти дни она сама, девушка не собиралась. Может быть, когда-нибудь позже, к старости, если выпадет случай.

Сколько они сидели так, обнявшись, дорина не знала. Как она оказалась на коленях мужа, а его постепенно осмелевшие руки – на ее плечах, с которых почему-то сползло платье, девушка тоже не запомнила, но очнулась, когда с уст Тайдира сорвалось невольное шипение.

– Кольцо? – сразу догадалась Лиарена, отстранилась от мужа, поправляя платье, и огорченно призналась: – Я могла бы его снять, но сейчас мне нужно научиться посылать отцу сигнал. Мы с тобой в западне. И если я не сумею увеличить свои способности, можем остаться тут навеки.

– Ты мне этого не говорила, – еле заметно нахмурился дорин, минуту подумал и протянул жене ладонь: – Снимай. Я сумею держать себя в руках… не сомневайся.

– Да я и не сомневаюсь, – покладисто буркнула Лиарена и неожиданно даже для самой себя еле слышно добавила: – Но как надоело…

– Что тебе надоело? – все же расслышал Тайдир и рывком вернул жену на колени. – Лиа?!

Пару секунд потрясенно рассматривал ее пылающее от нахлынувшего смущения лицо, потом притянул ближе и накрыл ее губы жадным поцелуем.

– Перестань, – с трудом освободилась Лиарена через минуту, вспомнив про кольцо. – Тебе же больно.

– Мне было намного больнее, – с чувством пробормотал дорин, восторженно рассматривая ее засиявшие глаза, – когда я думал, что ты меня презираешь и никогда не полюбишь… Даже не представляешь, как это тяжело.

– Представляю, – не выдержала Лиарена и спрятала лицо у него на груди. – Уже почти год как отлично знакома с этой болью.

– Любимая… – задохнулся дорин, осознав смысл этих слов. – А я ведь даже и не подозревал… да я не мог и надеяться… ты смотрела в тот день так холодно, почти с ненавистью…

– Я и ненавидела, – горько вздохнула дорина, на миг переносясь в тот ясный, весенний день, и тихо призналась: – Только саму себя. За недостойную благородной донны зависть к любимой сестре. Отпусти меня, пока это проклятое кольцо не сожгло тебе палец.

– Черт с ним, с пальцем, – заупрямился Тайдир, не желая выпускать из рук свое долгожданное счастье, но Лиарена все же настояла.

Пересела в соседнее кресло, взяла протянутую ей руку и огорченно вздохнула, рассмотрев алевшую волдырями кожу под кольцом. Быстро нагнулась и нежно поцеловала пострадавший палец.

Дорин что-то рыкнул, попытался вскочить, но обнаружил невидимые путы, которыми был накрепко привязан к креслу.

– Это нечестный способ, любимая, – с досадой объявил он жене, но снова покрасневшая от смущения Лиарена сделала вид, будто ничего не слышит, всецело занятая освобождением мужа от проклятого украшения.

Просунув между металлом и обожженной кожей тонкую, как волос, воздушную плеть, магиня бережно обернула ею, как бинтом, пострадавшее место, а потом добавила силы верхнему слою, заставляя его расширяться. Металл мгновенно нагрелся и начал светиться, но дорина упрямо добавляла в верхний слой плети льда, а нижний делая крепче стали. Раздавить палец мужа она вовсе не желала. Через несколько минут свечение кольца начало угасать, и магиня облегченно выдохнула. Как выяснилось, Ильтар залил в свой амулет не так уж много силы и отнюдь не предполагал, что его ученица сама будет помогать мужу избавляться от позорного поводка.

– Спасибо, родная, – серьезно сказал Тайдир, когда кольцо соскочило с пальца и, звонко звякнув о плиты пола, бесполезной безделицей поскакало в угол. – А теперь ты меня освободишь?

– Уже отпустила, – нежно улыбнулась ему Лиарена и непритворно вздохнула. – Но мне пора идти в зал. День в самом разгаре, и погода хорошая… так хочется, чтобы кто-нибудь из магов или дозорных рассмотрел мои знаки.

– А я не помешаю, если пойду с тобой? – с кажущейся небрежностью осведомился дорин, но его напряженный взгляд вернее всяких клятв сказал девушке, насколько важен мужу ее ответ.

Но почему-то оказалось так трудно объяснить ему, что все произнесенные ею недавно слова были не просто утешением или объяснением, а истиной, которую она выстрадала, осознала и приняла как неотвратимую данность. Но вот повторять вслух каждую минуту никак не может, словно это зачарованные драгоценности, которые могут растаять от слишком частого использования.

– Тай… – снова краснея, пробормотала она. – Ты мне не мешаешь, если не прикасаешься.

– Я постараюсь не касаться, – пообещал дорин и не выдержал, тут же обнял ее за талию и нежно притронулся губами к виску. – А это – только пока мы идем туда.

Он и в самом деле выполнил свое обещание: сидел в кресле чуть в сторонке, пил целебный настой и жевал сушеные фрукты, внимательно наблюдая за действиями жены. А иногда, когда Лиарена отдыхала, обессиленно откинувшись на подушки, приходил со стаканом сока и поил ее из своих рук, получая взамен торопливые и горячие поцелуи. И даже не подозревал, какие крамольные мысли зреют в такие моменты в голове жены, тихо краснеющей от откровенного восхищения, переполнявшего его жаркие взгляды.