Магический мир философии - [7]

Завершая нашу статью, обратимся коротко к такому сюжету, как стремление человека выйти из состояния временной смыслопотери. Если психика пребывает в норме, то человек, подверженный в данный момент депрессивному настроению, как правило, хочет от него избавиться. Можно сказать, что чувство смысла до конца почти никогда не исчезает из нашей жизни, если мы сохраняем ясный ум и способность критичности. При тоскливой обессмысленности и отсутствии желаний мы, по крайней мере, желаем вновь желать, понимаем, что « с нами творится что-то не то» и ищем для себя помощи. Стремление «вернуть чувство смысла» тоже может быть смыслом.

Мне кажется, что важным фактором такого возвращения могли бы быть специальные методики работы со способностью внимания. Внимание – это луч нашего сознания, направленный на конкретный фрагмент реальности, ибо охватить «всего мира» мы все равно не можем. Однако, очень много значит, на что именно падает взгляд, что становится объектом внимания. Этим объектом могут быть темные стороны действительности, которые приведут нас к углублению депрессии, к окончательной смыслопотере, ведущей в кабинет психиатра, а могут – светлые черты мира, способные самим фактом своего существования, своей яркостью и радостностью непосредственно сообщать чувство смысла. Пробудившись, чувство смысла непосредственно соединяется с содержательной стороной наших ориентиров и позволяет нам полноценно переживать мир и продуктивно в нем действовать. Должная направленность внимания, чувственно-смысловой толчок, и… человек выходит из тяжелого морока, чтобы жить, творить, процветать.

Я понимаю, что в этом тексте не коснулась многих других моментов, способных восстанавливать для нас непосредственно переживаемый смысл, например, факторов самоутверждения, однако тема чувства смысла велика и охватить ее всю сразу не представляется возможным.

В заключение я хочу описать метафору, которая всегда возникает у меня при размышлении о чувстве смысла. Представьте детскую книжку-раскладушку в серой непривлекательной обложке без картинок. Книжка закрыта, она похожа на тусклый плоский камень, в ней нет ни света, ни игры, ни фантазии, один только угрюмый мрачный переплет смотрит на вас. А потом книжка открывается, и внутри нее вдруг распрямляются картонные фигурки, изображающие сказочную жизнь. Здесь сияют дивные пейзажи, веселятся ярко одетые люди, полыхают цветы. Фигурки объемны, они даже двигаются, и вы входите в волшебную сказку на равных и бродите в восторге по улицам уютных городов, и за каждым углом вас ждет прекрасная тайна.

Так и чувство смысла. Оно открывает для нас сказочность и притягательность мира, высвечивает его многогранность, манит таинственной далью – надеждой, любовью, победой. И так происходит всегда, даже если еще минуту назад мы не видели ничего, кроме серой обложки.

1998 г.

2. Влюбленность

Крылатый эрос

В жизни каждого человека бывает момент, когда надо оглянуться назад. Этот момент не обязательно переломный, роковой, судьбоносный. Просто всякое существо, обладающее сознанием и памятью, время от времени испытывает острое любопытство к собственному пройденному пути, перебирает бусинки воспоминаний: вот мои победы, вот досадные промахи, развлечения, увлечения, провалы… А вот – драгоценные из драгоценных – мои звездные часы.

Оглядываясь назад, почти каждый может выделить среди текущих настроений и состояний, трудов и страстей золотые дни своих влюбленностей. Дни, озаренные особым светом. Были ли они счастливыми в полном смысле слова? Наверное, нет, ибо влюбленность бывала безответной, завершалась разочарованием, или не вырастала в любовь. Были ли они прекрасными? Конечно же, да. В те дни все виделось сквозь «волшебные очки» – самые лучшие очки в мире, помогающие увидеть другого человека таким, каким его задумал Бог.

Вот почему я попробую описать, что же это такое Влюбленность. Рассказать о ней не как поэт, а как философ (хотя каждый философ в глубине души чуточку поэт). Может быть, нарисованная мною картина покажется близкой и вам, мои читатели, но если нет, это будет означать лишь то, что люди многоразличны, и богатство и разнообразие душ поистине неисчерпаемо.

В моей юности по радио и на школьных вечерах часто звучали стихи, в которых была назидательная строчка: «Любовь – не вздохи на скамейке и не прогулки при луне». Мне и моим подругам стихи не нравились, от них попахивало классным собранием на морально-нравственные темы, а нам хотелось именно «вздохов на скамейке» и «прогулок при луне», чего-то необыкновенного и таинственного, с чем связывалось в нашем сознании любовь, не отличимая от влюбленности.

Лишь потом, когда прошли годы, и все мы сделались безнадежно и бесповоротно взрослыми, явилось осознание того, что Любовь (если речь идет действительно о любви) – вещь очень серьезная. В сущности это то, о чем следует писать прозой, а не стихами. Поэзия схватывает лишь мгновения радости и печали, а любовь, измеряемая годами, достойна многотомного романа, где, как и в жизни, находится место всему: труду, служению, смирению. Любовь – нелегкая ноша, не всякий приобретает ее, но и не всякий справляется с нею. Многие из нас либо не повстречали, либо потеряли ее.