Магический Марксизм - [5]

Но так как тьма сгущается и жизнь людей оказывается заложницей неолиберального общества спектакля – «стража сна», – появятся и другие, подобные Андре, подобные миллионам людей в этом мире, которые иначе смотрят на вещи и пытаются выстроить новое будущее для планеты, изобрести, как выражается Андре, «новые зоны света». Они будут противостоять обществу, «создавая новый тип школы и новый тип монастыря», новый тип «резервации» – островки свободы, где можно будет вспоминать историю и где человеческое существо сможет по-прежнему исполнять свое назначение, чтобы пережить период тьмы. «Другими словами, – настаивает Андре, – речь идет о подполье, которое существовало на протяжении всего периода тьмы… И цель этого подполья – найти средство сохранить культуру. Поддерживать жизнь»[9].

Быть может, настоящая книга в первую очередь – это попытка исследовать новое подполье, в марксистском стиле. Моя книга старается наладить диалог со всеми прогрессивными силами, отнестись к ним с пониманием. Подобно Андре, они следуют по дороге жизни, блуждают по свету, зная, куда направляются, даже если их точный маршрут плохо различим. Они не могут повернуть назад и искренне верят, что кратчайшее расстояние между двумя точками – между капитализмом и коммунизмом – не обязательно прямая линия.

По этой причине данная книга посвящена не только магии моей любящей жены и дочке-ангелу; она также посвящена всем чудакам, тем, кто стремится творить волшебство, тем, чей мир не прямолинеен и узок, но тем, кто движется вперед, не брезгуя боковыми дорожками, тем, кто обладает революционной магией. Все вместе мы добьемся желаемого: наша хрупкая маленькая планета станет чуть лучшим местом для жизни.

Энди Мерифилд

Сан-Паулу, Бразилия

Апрель 2010

Введение Круговорот бунта – реальный и выдуманный марксизм

Жизнь, поставленная на службу опасным убеждениям, гораздо занимательнее, чем бездумное существование купца, ожидающего прибытия мешков с мукою[10].

Алехо Карпентьер

Представьте себе марксизм, который не ограничивается критическим анализом, марксизм, освободившийся от споров о классах и роли государства, о диктатуре пролетариата. Представьте себе марксизм, который больше не называет себя «научным» и отказывается от различия между формой и содержанием, между явлением и сущностью. Представьте себе марксизм, размечающий контуры новой, похожей на сон реальности, материалистической фантазии, фантастического материализма, марксизм, разочарованный в теперешнем положении дел, но испытывающий сильнейшую ностальгию по мечтам о будущем. Представьте себе марксизм, выступающий за более летучее и эйфорическое политическое видение, за более фантасмагорический радикализм. Представьте себе марксизм, открывающий горизонты утверждения и вырывающийся за пределы сурового реализма критической негативности.

Если представить себе все перечисленное выше, то от марксизма ничего не останется, скажут многие. Я считаю, что они заблуждаются, и с помощью этой книги постараюсь доказать почему. Я хочу показать, как марксизм может стать магическим и как с помощью воображения может высвободиться из формалистской смирительной рубашки, хочу набросать более непосредственную, более позитивную концепцию жизни, которая выводит критику и анализ на новый уровень, отличный от еще одного исследования, показывающего, насколько несовершенен наш мир, насколько выродился правящий эксплуататорский класс и как нелепа экономическая система. Разумеется, все это сегодня воспринимается как данность, умные люди знают, что весь этот мрак и гнет свойственны нашему обществу; им не нужны претенциозные теории, чтобы рассказать, чем они ежедневно дышат на работе и в свободное время. Магический марксизм требует от марксизма чего-то большего, чего-то более интересного, быть может, даже более радикального.

Задолго до впечатляющего коллапса советского блока люди отвергали марксистскую традицию из-за ужасов советской системы. На какое-то время после падения Берлинской стены вера в марксизм как в идеологию скатилась ниже плинтуса. МГУ быстренько убрал марксистско-ленинскую философию из учебной программы, а профессора, преподававшие марксизм в англофонном мире, были мелкой поживой. Тех немногих, кто этим занимался, вытеснили на второй план, точно стареющих динозавров. Думающие люди – даже люди критически настроенные – низвели сложные умопостроения Маркса до серии карикатур; серп и молот попали на распродажу, которая устраивается, когда бизнес закрывается, а сам Маркс был отправлен на свалку истории.

Но затем мало-помалу, с конца 1990-х, – это время совпало с восточноазиатским и латиноамериканским кризисами, – лед стал оттаивать. Критика Маркса уступила место пересмотру, ревизионизму, и его мысли стали считаться даже более злободневными, чем раньше. Маркс ошибся насчет революционных надежд рабочего класса – последний исчез с исторической арены, а его мечты о революции развеялись с падением гигантских статуй Ленина, – однако он оказался прав по поводу рисков и кризисов капитализма. Такой тип воззрений отражает выходящий в издательстве «Конде Наст» глянцевый журнал