Магический лабиринт - [103]

Дни шли, и становилось все холоднее. Туманы были густы и рассеивались не раньше одиннадцати утра. Путешественники все чаще останавливались, чтобы закоптить рыбу, которую ловили на блесну, и напечь желудевого хлеба. Несмотря на скудное тепло, трава и деревья здесь были так же зелены, как и в южных областях.

Настал день, когда они доплыли до конца линии. Дальше питающих камней не было.

Холодный ветер приносил с севера слабый рокот.

Люди стояли на фордеке, вслушиваясь в зловещий гул. Присущий этим местам сумеречный свет и туман подавляли. Небо светилось над черными стенами скал, но далеко не так ярко, как на юге. Молчание нарушил Джо:

— Это шумит первый порог, через который нам придетзя пройти. Здоровый черт, но по зравнению з тем, который около пещеры, — прозто тьфу и разтереть. До него еще пилить и пилить.

Путешественники, все в тяжелых плащах с капюшонами, в редком тумане походили на призраков. Влага оседала на руках и лицах.

Бартон отдал команду, и катер привязали к подножию питающего камня. Разгрузку закончили через час. Поставив на камень Граали, путники стали ждать разряда. Прошел еще час, и он грянул, оставив долгое эхо.

— Наедайтесь, — сказал Бартон. — Это в последний раз мы едим горячее.

— Может, мы вообще едим в последний раз? — со смехом сказала Афра.

— Это мезто похоже на чизтилище, — сказал Джо. — Ад еще впереди.

— Я там не раз бывал и всегда возвращался, — заверил Бартон. Они развели большой костер из сухих дров, которые везли с собой на катере, и грелись в его тепле, прислонясь спинами к камню. Джо рассказывал титантропские анекдоты, в которых фигурировал странствующий торговец, а также жена и две дочки охотника на медведей.

Нур рассказал несколько суфийских притчей, направленных на развитие иного мышления, но легких и занимательных. Бартон — несколько сказок из «Тысячи и одной ночи». Алиса — парадоксальные сказки, которые сочинял для нее, восьмилетней, мистер Доджсон. Блессид Грумз вовлекла всех в хоровое пение гимнов и сердилась, когда Бартон вставлял не совсем подобающие строчки.

В общем, было весело, и все улеглись спать, значительно приободрившись. Выпивка тоже способствовала поднятию настроения.

Встав, они опять развели костер и позавтракали. Потом взвалили на себя тяжелую поклажу и отправились в путь. Бартон оглянулся в последний раз на катер и питающий камень, пока те не исчезли в тумане. Это были последние звенья, связывавшие его с миром, который он знал, хотя и не всегда любил. Увидит ли он когда-нибудь еще катер и камень? Не суждено ли его глазам вскоре закрыться навеки?

Громоподобный глас Джо вывел его из задумчивости.

— Мать чезтная! Вы поглядите только, зколько я тащу! В три раза больше ваз! Ишь, нашли зебе Замзона! — Ты белый носатый ниггер, — смеялся Терпин.

— Я не ниггер. Я вьючное животное, вот я кто.

— А в чем разница? — И Терпин со смехом побежал от Джо, который грозил ему громадным кулачищем. При резком взмахе тяжелая поклажа перевесила, и титантроп шлепнулся ничком.

Взрыв смеха отразился эхом от стен каньона.

— Спорить могу, впервые этим горам так весело, — сказал Бартон.

Но вскоре все умолкли и потянулись вперед, точно заблудшие души в одном из кругов ада.

Они пришли к первому порогу, более мелкому, по словам Джо Миллера. Он был так широк, что не видно было другого края — раз в десять шире водопада Виктория. Так, во всяком случае, казалось. Водопад низвергался из тумана с таким ревом, что разговаривать было нельзя — даже если кричать в самое ухо.

Титантроп показывал дорогу. Они прошли верхом мимо водопада, то и дело орошаемые брызгами. Это был медленный, но не такой уж опасный процесс. Поднявшись футов на двести, все остановились на широком карнизе и сложили свою ношу, а Джо полез дальше один. Через час из тумана, как дохлая змея, выпал конец длинной веревки. К веревке привязывали по два мешка зараз, и Джо уволакивал их в туман, раскачивая и стукая о камни. Переправив весь груз на плато, путники осторожно двинулись вверх сами. Наверху они разобрали свои мешки и пошли дальше, часто останавливаясь передохнуть.

Тай-Пен рассказывал о своих приключениях на родине, вызывая общий смех. Потом они пришли ко второму порогу, и смех утих. Взобравшись на скалу у водопада, все решили, что на сегодня хватит. Джо облил дрова спиртом, сокрушаясь, что добро пропадает, и путники разожгли костер. Через четыре дня дрова у них кончились, зато последний из «мелких» порогов тоже остался позади.

После часового подъема по каменистому пологому склону путешественники пришли к подножию большого утеса.

— Вот оно, — взволнованно сказал Джо. — Мезто, где мы нашли зплетенную из тряпок веревку. Ее озтавил Икз.

Бартон посветил фонариком вверх. Первые десять футов — были неровными, а дальше, насколько видел глаз, подымалась гладкая отвесная стена.

— Где же твоя веревка?

— Тут была, черт ее возьми!

Разделившись на две партии, они двинулись в обход утеса, светя себе фонариками и придерживаясь за камень. Но веревки так и не нашли.

— Ах ты черт! В чем же дело?

— Думаю, что другие этики нашли веревку и отвязали, — предположил Бартон.

Посовещавшись, они решили заночевать здесь. Поели овощей, оставшихся от граалевых времен, сушеной рыбы и хлеба. Всех уже тошнило от такой диеты, но никто не жаловался. Пока еще можно было согреться спиртным, но и оно должно было кончиться через несколько дней.