Магический кристалл - [24]
— Август? Цезарь? — консул вдруг заслонил собой Авездру. — Ты слышишь меня?
Юлий молча оттолкнул его, однако Лука позволил себе невероятное — дернул императора за тогу.
— Опомнись, Юлий! Царевна приказывает купить раба! Я хорошо знаю язык македон!…
— Авездра в моих руках! — он возмущенно вырвался. — Как ты смеешь касаться меня, плебей?
Консул отпрянул, потряс головой и заговорил отрывисто:
— Она отдала меч! Если купит раба… Приданое уйдет в карманы… Владельца каменоломни… Сокровища, которые должны принадлежать тебе… Они несметны… Корабли настолько тяжелы… Особенно один сундук на пентере! Его иногда выносят на палубу и снова убирают…
— Сокровища будут принадлежать мне, — клятвенно произнес император, заставив комита оборвать свою речь на полуслове. — Теперь все будет принадлежать мне. Я исполнил ее каприз! Я исполнил ее желание! Она призналась в этом! Она сама сказала — я узрела чудо!…
Лука отступил.
— Август?… Ты знаешь язык варваров? Ты говоришь на арварском наречии! Я не понимаю ни слова!… Но все равно, послушай меня!
Император хотел ответить ему, что сегодня же Авездра перешагнет порог дворца, но замер, ибо вдруг услышал со стороны язык своих мыслей.
— Мои люди ведут неусыпное наблюдение! — не унимался консул. — Верблюды и корм для них только на одном корабле… На остальных по одному… Поставлены для отвода глаз… Приданое находится на всех трех судах… В том числе и на царской пентере… Там есть что-то таинственное! Непостижимое! В этом тяжелом сундуке!… Ночью он светится сам по себе!… Подумай, август! Зачем отдавать этому прощелыге то, что завтра возьмешь ты?!…
4
В начале осенней ярмарки, когда у пристани и ладьи не втиснуть между кораблей, ранним утренним часом с колокольной башни старой крепости сам собой сорвался камень и, павши на причальную мостовую, разлетелся брызгами, словно капля воды.
Град Гориславов тем предрассветным временем еще почивал, ни ночной, ни корабельной стражи не было, и потому никто не видел, как вслед за этим камнем шестисаженная стена, выходящая к морю, чуть дрогнула, потом зашевелилась снизу доверху, словно живая, в единый миг утратив связующую силу, и медленно осыпалась, как песок, вместе с башней и остатками морских ворот.
Ни треска, ни грохота при этом не возникло. Густым белым облаком взметнулась невесомая пыль, слегка всколыхнулась прибрежная земля вкупе с пристанью и кораблями, испустив в море волну по всей длине крепости, натянулись и ослабли многочисленные чалки да раскатились, будто горох, мелкие валуны.
Когда же рассвело и на пустую ярмарочную площадь пришли государевы мытники, то вместо стены увидели только саженной высоты островерхий вал из камня да белесую пыль, еще висящую в неподвижном воздухе. Их взорам открылось утреннее туманное море, гостевой причал с кораблями, постоялые дворы с тысячами повозок и даже стада коней, пасущихся в лугах на другой стороне затона — все то, что раньше заслонялось ветхой крепостью.
Стольный град, будто река в половодье, давно выплеснулся из тесноты стен, разлился вширь и поднялся ввысь, на холмы. Крепость с трех сторон давно разобрали на камень, и оставалась только эта ее часть, образующая всего лишь четвертину круга, ибо старый город, как и все арварские города, повторял очертания солнца. Зато последний остаток стены был самым высоким и мощным, хотя давно оборонял только ярмарку, да и то от холодных морских ветров. Вечевой колокол с башни давно был снят и перемещен на вечевую площадь в середину нового города, от которой во все стороны лучисто разбегались улицы; на башне же с наступлением сумерек зажигали мореходный светоч, но лишь в ненастную погоду, поскольку в ясную припозднившимся кораблям достаточно было и городских огней на холмах, освещавших ночные улицы Горислава Великого — так теперь именовался стольный град парусья.
Ни шорох оплывшей стены, ни сотрясенье земли не достали княжеского двора на холме, однако Белояр пробудился с тревогой и, не вставая с ложа, прислушался к тишине дворца. И уж был готов кликнуть отроков, чтоб спросить, не случилось ли чего, но вспомнил вчерашнюю радость, в единый миг взмолодившую дух.
А вчера с купеческими кораблями вернулся сын Годислав, дюжину лет бывший в учении на Светлой горе. Отсылал наследника несмышленышем шести годов от роду — явился ученый и достойный муж, коего хоть ныне на престол сажай да ступай на покой…
Умиротворенный сей мыслью, Князь бы снова заснул, да несмотря на столь ранний час, в опочивальню пожаловал Закон Путивой, настолько встревоженный, что и дверь за собою не затворил, сразу к ложу и свечою посветил.
— Проснись, Великий Князь! Белояр прикрылся ладонью от света.
— Что приключилось?
— Стена обрушилась!
— Какая стена?
— Крепостная, что у пристани!
— Придавило кого?
— Придавить не придавило, да недобрый это знак!
— Должно быть, изветшала, — облегченно молвил государь. — Чего же здесь недоброго?
— Поверь, Великий Князь, дурное предзнаменье! Не лубяные палаты рухнули в одночасье — суть, стена, коей без малого пять сотен лет.
— Нет ничего вечного, что рукою человека сотворено.
— Зрю, восстанет супротив тебя, Великий Князь, сила незнаемая, да на сей раз не чужеземная.
Десятый век. Древняя Русь накануне исторического выбора: хранить верность языческим богам или принять христианство. В центре остросюжетного повествования судьба великого князя Святослава, своими победами над хазарами, греками и печенегами прославившего и приумножившего Русскую землю.
На стыке двух миров, на границе Запада и Востока высится горный хребет. Имя ему - Урал, что значит «Стоящий у солнца». Гуляет по Уралу Данила-мастер, ждет суженую, которая вырастет и придет в условленный день к заповедному камню, отмеченному знаком жизни. Сказка? Нет, не похоже. У профессора Русинова есть вопросы к Даниле-мастеру. И к Хозяйке Медной горы. С ними хотели бы пообщаться и серьезные шведские бизнесмены, и российские спецслужбы, и отставные кагэбэшники - все, кому хоть что-то известно о проектах расформированного сверхсекретного Института кладоискателей.
Финляндия в составе Российской Империи долгое время обладала огромной автономией. На памятнике Александру II в Хельсинки выбито «1863» – год, когда финский язык в Великом княжестве Финляндском стал официальным. Однако русификация начала XX в. вызвала небывалый взрыв антироссийских настроений, а в 1918 г. красные финны проиграли в Гражданской войне. Так закончилось столетие «русской истории» Финляндии… Эта книга впервые во всех деталях восстанавливает революционные события 1917 г. и боевые действия Гражданской войны в Финляндии.
Исторические приключения на экзотическом Востоке. Доблестные рыцари и воины ислама, прекрасные принцессы и загадочные города, орды кочевников и древние сокровища… Кормак Фицжоффри родился на земле, где балом правили насилие и кровь. Но он смог выжить. Странствующий воин, наемник и мститель. Немного у него друзей, и тот, кто причинит им вред, рискует не дожить до рассвета… Кормак хочет освободить своего суверена из лап врагов, и для этого ему нужно найти выкуп. Причем выкуп королевский. В этом ему может помочь местный царек-разбойник.
Не все продается и не все покупается в этом, даже потребительском обществе!
Япония, Исландия, Австралия, Мексика и Венгрия приглашают вас в онлайн-приключение! Почему Япония славится змеями, а в Исландии до сих пор верят в троллей? Что так притягивает туристов в Австралию, и почему в Мексике все балансируют на грани вымысла и реальности? Почему счастье стоит искать в Венгрии? 30 авторов, 53 истории совершенно не похожие друг на друга, приключения и любовь, поиски счастья и умиротворения, побег от прошлого и взгляд внутрь себя, – читайте обо всем этом в сборнике о путешествиях! Содержит нецензурную брань.
Роман-приключение о мото-путешествии в тибетский загадочный регион, которое состоялось в 2019 году. Экспедиция прошла по маршруту российского путешественника Гомбожаба Цыбикова в Тибет в начале 20 века. Цыбиков отправился в Тибет по заданию российского правительства под прикрытием буддиста-паломника. Гамбожаб сделал первые фотографии Тибета. Как изменился за 120 лет Тибет, и как поменялось его восприятие окружающими? «Так сложно свыкнуться с мыслью, что весь Тибет есть замысловатое переплетение реальности и вымысла».
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Почему безупречные римские легионы, захватившие гигантские территории - от нынешней Великобритании до нынешней Сирии, - как в стену, упёрлись в северные земли Центральной Европы и Северного Причерноморья? Почему, покорив сотни больших и малых народов, так и не смогли победить "варваров", живших по берегам Балтийского моря, Рейна, Лабы, Днепра и Дона?Писатель Сергей Алексеев даёт на это свой художественный ответ. События романа разворачиваются во времена заката Римской империи на побережье Варяжского (Балтийского) моря.