Магфиг - [9]

В общем, народ помучился-помучился – и решил основать школу для своих чад, где они, значит, учились бы да ума-разума набирались под присмотром мудрых педагогов. А чтобы не так, как в той песне: «Сделать хотел грозу, а получил…» – короче, хрень какую-то.

Ну значит, порешили и создали академию, стали детишек учить. А маги, надо сказать, народ путешествующий, причем любят не только по своей планетке шастать, но и в соседние измерения со временем научились заглядывать. А почему бы и нет: прогресс – он и в Африке прогресс. Мы вон на другие планеты рвемся, чтобы, значит, натоптать там, буквально чтобы у каждого инопланетянина в саду был автограф нашего ботинка и надпись: «Развалинами…» – ой, пардон, не из той оперы, вот: «Здесь был такой-то», – и подпись. Вот и маги – они-то чем хуже? Ну значит, постепенно стало налаживаться общение, связи там всякие. Мир-то, по сути, один и тот же, хотя различия, конечно, присутствуют, и порой существенные. Ну где история пошла по другому пути, где еще что-то, но в принципе все друг друга понимали, хотя, конечно, не всегда.

Даже войны между измерениями случались, но пока не об этом разговор. Короче, академия стала разрастаться, и вскоре под ее размещение даже выделили специальное измерение, а особый договор, заключенный между несколькими сотнями измерений, давал ей статус неприкасаемой территории. Охрану данного измерения поручили золотым драконам и таинственным Хранителям. Причем отчего драконам поручили охранять – еще понятно: они существа такие, им на магию по большому счету наплевать с большой колокольни. Правда, не знаю, как они на тот же ПЗРК[2] посмотрели бы – думаю, очень искоса, – но на их счастье в мирах магии многое из техники не действовало, и наоборот. Например, в нашем родном мире многие заклинания были бы просто забавным танцем с бубном или потешной песенкой. Маг, метнувший простенький «фаербол», потом бы лежал на кроватке под вот такенной капельницей и получал кайф от уколов по полной.

А вот с Хранителями – ну с ними вообще было мало что понятно. Они просто объявились в мире, где размещалась академия, и взяли ее под свою охрану. Кто они или что они, похоже, не знал никто, но проверять как-то желания ни у кого не возникало. Тем более после одного случая… ладно, не будем о грустном.

Короче, академия процветала. Только вот незадача: текучка среди учительского состава была просто колоссальной. А вы сами попробуйте позанимайтесь с учениками, многие из которых новоявленные Ломоносовы в магических искусствах. Угу, вы правы – не успеете акнуть, как будете квакать или гавкать.

Если честно, мне этого как-то не особо хотелось, о чем я сразу и заявил Гоймерычу.

– О-о-о, это вам как раз и не грозит, – отмахнулся тот. – Вы, батенька, в некотором смысле уникум.

– Уникум?

– Угу, – покачал он у меня перед носом знакомой реторткой. – Запах этого вещества должен был превратить вас в обезьяну часа на два.

Я судорожно сглотнул. Страшно захотелось бананов и почесаться.

– Вот-вот, – продолжил тем временем Энштеин. – А вам хоть бы хны.

– А вторая колбочка? – выдавил я из себя.

– Легкий тонизирующий наркотик, ничего страшного – им молодежь иногда балуется. К тому же обладает эффектом прочистки мозгов от всякой дряни.

– Ну спасибо, успокоили, – облегченно вздохнул я.

– Вы, Ярослав Сергеевич, абсолютно иммунны ко всем видам заклинаний, – неожиданно вставил Генрих. – К тому же ваша аура обладает способностью нейтрализовать заклятия где-то в радиусе полутора метров от вас. Так что даже если кто-то кинет в вас огнем, тот просто исчезнет, не долетев.

– Угу, – кивнул завуч. – Только если кто-то собьет дерево, стоявшее за вами, то бац… – Он хлопнул ладонями. – Лепешка.

Да уж, приободрили. Я только на миг представил себя этаким неуязвимым героем, а тут на тебе. Получается, если кто-то запустит в меня, например, табуреткой посредством магии, то она не долетит, а если кто-то запустит табуреткой посредством магии в другую табуретку, то та, отскочив… Перспектива.

– Все это хорошо, – сказал я. – Ладно, я понял, значит, у меня, как и у драконов, иммунитет…

– Ну не совсем как у драконов, – начал было завуч, но я его прервал:

– Извините меня, народ, но я не понял – на фиг вам учитель труда?

– На что? – Гоймерович непонимающе посмотрел на меня.

– «На фиг» – выражение такое – в смысле зачем?

– Ярослав Сергеевич… – Генрих вздохнул. – Ну во-первых, труд своими руками – это полезно в воспитательных целях. Во-вторых, можно всегда оказаться в мире, подобном вашему, где магия будет почти бесполезна. Надеюсь, вы меня понимаете?

– Понимаю, – кивнул я. – Хотите, чтобы дети хотя бы умели гвозди забивать.

– Хотя бы, – вздохнул завуч. – Однако, с другой стороны, программа трудового обучения значительно шире, но все в пределе ваших возможностей, – поспешил он меня успокоить.

– Надеюсь.

– Ну вот и ладненько. – Гоймерыч скинул халат, оставшись в клетчатых брюках и белой полосатой рубахе, поозиравшись вокруг, он извлек откуда-то помятый пиджак и, надев его, направился к дверям. – Пойдемте, молодой человек, представлю вас вашему классу.

– Моему классу? – удивился я.