Магеллан - [27]

Казалось, Магеллан не замечал всего этого. Не оглядываясь, быстрой, уверенной походкой он проходил в толпе придворных, торопясь к выходу. Только лицо его покраснело, и он не следил за собой, сильнее обычного припадая на раненую ногу.

Испанский путь

«…скоро я буду с тобой, если не португальским, то испанским путем, ибо течение дел ведет к тому».

Из письма Фернандо Магеллана к его другу Франсиско Серрао.

Вскоре португалец Фернандо Магеллан покинул навсегда родную страну и 20 октября 1517 года прибыл в Севилью.

Узнав об отъезде Магеллана в Испанию, король Маноэль пришел в ярость. Он проклинал тот день, когда позволил оскорбленному моряку живым покинуть дворец. Теперь этот бунтовщик был далеко, и на его выдачу испанскими властями было мало надежд, — за Магелланом не числилось никаких преступлений, на которые можно было бы сослаться. Оставался кинжал наемного убийцы — старое и испытанное средство. Но это требовало времени, а Маноэль хотел отомстить сейчас же. Он начал с того, что послал в Траз-уж-Монтиш приказ разрушить герб над главной дверью дома Магелланов в Саброжа.

Герб Магеллана. Рисунок, хранящийся в португальском архиве Торре дель Томбо.

Перед отъездом Магеллан публично объявил, что меняет подданство, потому что обижен королем и не может оставаться на родине.

На самом деле причина отъезда Магеллана в Испанию гораздо глубже, чем обида на короля Маноэля. Ведь и раньше Маноэль и его вельможи не жаловали Магеллана почестями и наградами, и раньше взводили на него всякую клевету. Он жил в бедности и нужде — ничего из захватываемых в битвах сокровищ ему не доставалось. И все же он честно и храбро, не жалея жизни, служил своему королю. Но теперь, когда он увидел крушение своих надежд, когда он понял, что в Португалии не только нельзя осуществить плавания к Молуккским островам западным путем, но самая мысль об этом осмеяна королем, — ему ничего другого не оставалось, как покинуть страну, ставшую ему злой мачехой.

Португальские летописцы того времени, а вслед за ними многие позднейшие историки всячески стараются заклеймить поступок Магеллана. Летописец Баррош говорит прямо, что «демон, который всегда тайно побуждает людей совершать зло, подстроил так, что Магеллан поссорился с королем».

Однако отъезд Магеллана из Португалии и переход его на испанскую службу не представляли в те времена ничего необычайного. Переезд из одной страны в другую, переход на службу к другому государю происходили тогда довольно часто.

Большинство знаменитых мореплавателей тех дней по нескольку раз меняли отечество. Так, генуэзец Колумб служил в Португалии и Испании и пытался наняться к английскому и французскому королям. Хуан-Диас де Солис так часто менял подданство, что теперь ученые не могут даже установить, кем он был — португальцем или испанцем. Генуэзец Джованни Кабот жил в Венеции, потом переселился в Англию. Его сын Себастиан служил Англии, Испании, опять Англии, снова Испании и, наконец, опять Англии. Флорентиец Америго Веспуччи служил Испании, потом Португалии.

Даже такой ревностный служака, как Васко да Гама, поссорившись с королем Маноэлем, угрожал ему, что покинет Португалию и переселится в Испанию. В ответ на эту угрозу король Маноэль написал адмиралу Индии ласковое письмо и поспешил удовлетворить все его требования.

Но это был исключительный случай. Завистливый и неблагодарный, король Маноэль никогда не умел ценить смелых людей. Он преследовал их мелочными придирками или, что еще хуже, отстранял от дел, заставляя годами томиться в бездействии. Многие, не желая сносить гнет, царивший в Португалии, бежали за границу. Баррош пишет, что вместе с Магелланом в Испанию уехало много кормчих и других моряков, так же, как и он, покинувших родину из-за короля Маноэля. Впоследствии эти люди послужили основным ядром экипажа кораблей Магеллана, отправлявшихся в первое кругосветное плавание.

Особенно многолюдная колония португальских изгнанников существовала тогда в Севилье — крупнейшем морском порту Испании. Севилье принадлежало тогда монопольное право торговли с вновь открытыми заморскими странами. Здесь находилась «Casa de contratatione de las Indies» — учреждение, ведавшее снаряжением экспедиций за океан.

Естественно, что португальские эмигранты, — а большинство из них было так или иначе связано с морем, — оседали главным образом в Севилье. Так, начальником севильского арсенала был принц крови дон Альваро Португальский. В Севилье жили крупные картографы — отец и сын Рейнель — и многие географы и моряки. Испанское правительство охотно принимало на службу этих смелых и опытных людей.

Несмотря на обширные завоевания Португалии в Индии и овладение восточными морскими путями, Испания значительно обгоняла Португалию в своем экономическом развитии.

В результате объединения страны после изгнания мавров в Испании создался значительный внутренний рынок; приморские города Испании вели крупную заморскую торговлю. Экономическая жизнь страны не была тогда так стеснена всевозможными ограничениями и непомерными обложениями, как это имело место в Португалии. Это чувствовалось даже в самой организации заморских плаваний. В Португалии король почти монополизировал их, и мы знаем лишь о немногих попытках заморских плаваний, организованных португальскими купцами. В Испании начала XVI века купцы играли большую роль в организации дальних морских экспедиций: они на свой страх и риск снаряжали немало кораблей и совершали открытия. В те времена в Испанию съезжались не только португальские моряки. Там искали счастья и итальянцы, и немцы, и французы, и греки, и англичане, и негры, и арабы. Именно поэтому Магеллан мог рассчитывать, что его идея, осмеянная на родине, найдет признание в этой стране. Вполне естественно, что, покинув Лиссабон, Магеллан отправился в один из крупнейших портов того времени — испанский город Севилью.