Магазины «Березка»: парадоксы потребления в позднем СССР - [26]

.

Неформальное отличие технической помощи от работы на штатной должности состояло в том, что бытовые условия были более тяжелыми. Зато для работы за границей в качестве технического специалиста уже не нужно было обязательно быть членом КПСС, как для работы на штатных должностях, и на такие должности часто отправляли обычных студентов языковых вузов[249].

Привезти из этих стран, в отличие от западных, часто было нечего, так что основная материальная привлекательность поездки в данном случае состояла именно в последующем отоваривании через «Внешпосылторг». Один респондент вспоминает, что после окончания факультета иностранных языков Харьковского госуниверситета в 1979 году он был направлен в качестве переводчика в Анголу, в группу советских военных специалистов, которые должны были тренировать «освободительную армию» Намибии. Он сразу получил оклад размером 450 инвалютных рублей. Если учесть, что чеки «Внешпосылторга» выдавались с инвалютного счета по курсу 1:4,6, а потом, в свою очередь, могли быть обменены на черном рынке на рубли по курсу 1:2 (подробнее об этом см. главу 4), то эту зарплату можно приравнять примерно к 4000 рублей в месяц — сумма, примерно в 25 раз превышающая среднюю зарплату в СССР[250]. После возвращения на родину переводчик приобрел через «Внешпосылторг» кооперативную квартиру в Харькове, а после второй поездки в Анголу, в 1986-м, уже в качестве гражданского переводчика, — еще одну[251].

Страница из каталога в/о «Внешпосылторг». 1982

Социолог Г. Дерлугян в 1984 году, еще будучи студентом, поехал на год в Мозамбик в качестве стажера-переводчика, после чего, как он пишет, «мог купить “Волгу” и еще осталось на подарки из “Березки” всей родне»[252]. После второй поездки в Мозамбик в 1986 году Дерлугян смог приобрести на валюту четырехкомнатную кооперативную квартиру в Москве[253]. Журналист и бизнесмен К. Ремчуков также в студенческие годы (1976–1977) работал переводчиком на строительстве металлургического комбината в Пакистане. После возвращения в СССР он, по его собственному свидетельству, «на заработанные чеки “Внешпосылторга” купил двухкомнатную квартиру на Соловьином проезде в Ясеневе и отложил несколько тысяч на “Березку”, чтобы баловать жену-студентку»[254].

Такая практика касалась не только крупных городов СССР. Сын советского инженера из Узбекистана, работавшего в Гвинее в конце 1970-х на строительстве бокситового рудника, вспоминает: «После возвращения из Африки наша семья — шесть человек плюс ближайшие родственники — более десяти лет (до момента закрытия “Березок”) не знали, что такое дефицит в СССР. Жили мы в небольшом городке в Узбекистане, “Березка” была в Ташкенте. В “Березке” покупалось все: от “Волги” до одежды и обуви»[255].

Поездка на работу в страны Азии и Африки становилась, таким образом, одним из немногих в СССР способов легально заработать крупные суммы денег, получить доступ к дефицитным товарам, купить квартиру и машину без очереди, не занимая при этом номенклатурную должность, не имея специального блата и не прибегая к незаконной экономической деятельности. Журналист-арабист, работавший в советское время на Ближнем Востоке, считает, что с годами такие поездки все больше воспринимались как способ заработать: «Прежде, в хрущевские времена, многие советские специалисты отличались подлинным интернационализмом и энтузиазмом в работе. Но дух стяжательства, иногда патологическая жадность, стремление безбедно, не напрягаясь отбыть свой срок постепенно брали верх»[256].

Действительно, последующие покупки в магазинах «Внешпосылторга» были часто главной целью поездки. Материальная выгода затмевала интерес советских командированных к самой стране пребывания. Уже цитировавшийся выше С. Панарин, много лет работавший в Монголии, критикует своих коллег: «В массе своей они приезжали ради заработка и, приехав, быстро осознавали — или знали заранее… [что им] только и остается переводить заработок в чеки и накопления, реализуемые по возвращении (машина, квартира, та же дубленка). Из красивой и своеобычной страны Монголия превращалась для многих из них в элементарное пространство временного пребывания, в этакую протянувшуюся на много километров сберкнижку, волнующую только суммой вклада»[257].

В статьях периода перестройки приводились мнения совзагранработников о закрытии «Березок» (подробнее об этом см. главу 5). Генеральный директор совместного предприятия «Монголсовцветмет» подтверждал: «[Когда отменили чеки,] престижность труда за рубежом сразу упала. ‹…› Одежда и обувь, как выяснилось, удерживали здесь многих. Как только объявили, что теперь эти товары за валюту продаваться не будут, жены непреклонно требуют от мужей возвращения домой к детям»[258].

Временно командированные и выезжающие на гастроли и соревнования

Третья группа советских граждан, имевших валютный доход за рубежом и, соответственно, доступ в «Березки», — это люди, выезжавшие за границу с деловыми целями на недолгий срок. Это могли быть командированные от любых ведомств, а также люди творческих профессий, выезжавшие на гастроли или по обмену, и спортсмены. Представители этой группы либо получали от государства валютные суточные, либо имели гонорар от приглашающей стороны.