Магазин, или Записки продавца - [3]
– Сколько?
– Зачем он вам? – откровенно возмутилась я, ожидая, что дама выберет эксклюзив.
– По работе требуется.
Пояснение меня устроило, но я не сдавалась…
– Но ведь такое можно взять в библиотеке.
– Вы правы, – она вернула Тейяра на место и продолжила осмотр моих владений.
– А что бы вам хотелось почитать? – мне искренне хотелось угодить.
– Какую-нибудь маленькую нетолстую книжечку – простую и интересную: чтобы, дочитав до конца, еще помнить, что было в начале, – поймав мой взгляд, остановила. – Только не Коэльо.
Я поняла: нет у меня такой книжечки. Покупательница понимающе улыбнулась.
– Тогда я возьму маркер и блокнот. По крайней мере, я уверена, что хочу их, а насчет книг я уже давно ни в чем не уверена…
Позже я узнала, что дама в шали – кандидат философских наук.
В университетский киоск заходят знакомые. Стоит раз в месяц повстречаться с Кириллом, чтобы убедиться: он все о том же – о новом языке в литературе и о светлых поэтах в царстве тьмы. Кирилл уверяет, что некто Сидоров из Интернета (в прошлый раз был Петров) сочиняет стишки круче Пушкина, но цитировать не берется – просто Киру “вставило” и требуется сопереживание априори.
– Сходим пожрать? – Кира – аспирант, вечно без денег и вечно голоден до котлет и литературы.
В студенческой столовке за соседним столиком обедает очень пожилой мужчина: суп, пирожок. Он ест серьезно, по-настоящему голодно и одиноко… Он так ест, что делается невыносимо жалко весь род людской за беззащитность перед богами и природой.
А Кира продолжает настаивать, что Северянин – дешевая попса в сравнении с Петровым и Сидоровым. Последние куда как глубже и метафизичнее. Он опять пытается читать своих кумиров, но сбивается после первой невнятной строчки. Сетует и блестяще шпарит Северянина на память…
– Да-да, это легко запоминается, – парирует он укоризну, – потому что все написано на очень простенький мотив. А вот у Сидорова нестандартно, почти по-звериному, а может, по-космическому – ритмы новейшие, неповторимые.
– Тетка Зина в деревне будет его читать?
– А у нас стихи сейчас никто не читает. Все смотрят “Дом-два” и “Аншлаг”. Если бы Сидорова пиарили, как Петросяна, он бы тоже залы собирал.
Кирилл ест рассеянно, небрежно роняя куски мимо тарелки… Путая Устинову и Улицкую, он говорит, что обе ни к черту не годны. Вера Павлова – так себе штучка, и поистине хорош лауреат Нобелевской премии 2005 года, венгр, фамилии не помнит…
Обсуждение литературы литераторами – это как поедание поварами собственных блюд. Скучно. Литературу надо просто съедать для энергетической подпитки. Интересны пышно вскормленные, испещренные кровеносными сосудами чувства. Кира же нарочито отстранен от всего обыденного: оно мимоходом. А для меня органика – главное. Все самое теплое, нежное и божественное из плоти. Душа из плоти, целиком и единственно. Не пугайте меня разговорами о высших сферах. Толстого люблю за то, что был из плоти, Розанова – за это же. В любой философской мысли – человеческий скелет. В основе хорошей литературы – живая хромосома…
Переходим к одному из самых скучных разговоров – о Путине. Кирилл твердит, что президент хороший, поскольку он увеличил пенсию его бабушке. Я настроена не столь оптимистично, так как моим родственникам прибавок не выгорело. Но обычно мне до власти по барабану. Нынешний президент не так сильно мелькает, можно прожить год и ни разу не увидеть его и не услышать, разве что встретить фото в канцтоварах. По сравнению с Брежневым он феноменально скромен.
Мы с Кириллом трепались, а одинокий пожилой человек доедал свой обед… Мне вдруг стало пронзительно жалко моих детей за то, что когда-нибудь они отвоюют, отработают, сгорбятся, наденут серые шерстяные жилетки и будут вот так же хлебать бесцветными губами суп…
В десятиметровом киоске без окон воздуха так мало, что поневоле начинаешь замечать: покупатели пахнут… Бывает запах дальний и таинственный, как город за семью горами. Бывают домохозяйки, пахнущие жареным луком, и юные Лолиты, благоухающие “Fa”. Не выношу аромата восточной сладости на женщинах старше пятидесяти. А впрочем, пустынно-горячая волна от обогревателя “De Longhi” спасает и от тех, и от других, и от третьих… Но не спасает от спертой невкусной массы дыхательного газа, который поддерживает течение жизни, но не пробуждает удовольствия. И остается только мечтать о дорогих ароматных сортах воздуха, недоступных мне…
“Помнится, я шел домой, ни о чем не размышляя, но с странной тяжестью на сердце, как вдруг меня поразил сильный, знакомый, но в Германии редкий запах. Я остановился и увидал возле дороги небольшую грядку конопли. Ее степной запах мгновенно напомнил мне родину и возбудил в душе страстную тоску по ней”. И. С. Тургенев. “Ася”.
Иногда выйду на порог университета глотнуть воздуха и замираю: белые поля, редкие волосинки травок, слепит дневным сиянием. И хочется на зимнее поле, как на скатерть, мандаринчик положить… Налюбуюсь – и снова в свою каморку.
Покупательница протянула бумажку – сотню. Разгладив ее в руке, я заметила, что это две сотни – может, слипшиеся были?
– Девушка, вы мне вместо ста рублей дали двести.
![Интенсивная терапия](/storage/book-covers/b8/b8b16cdcc42a0805cecf465fe8ad2f90213782c4.jpg)
Больничные отделения: хирургия, кардиология, терапия...В каждом – разные люди, разные истории, разные судьбы. Повести Юлии Вертелы представляют больницу как поле боя, где идет сражение не только за жизнь, но и за человеческие души.
![Черный шар](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Юлия Вертела – родилась и живет в городе Пушкине. Окончила биолого-почвенный факультет Ленинградского государственного университета (ныне СПбГУ), работала в научно-исследовательских институтах биологического профиля. Печаталась в альманахе “Молодой Петербург”, “Литературной газете”, журнале “Петербургская свадьба” и в др.
![Сорок лет Чанчжоэ](/storage/book-covers/ec/ec82f7d3f981c8b9bfa129f7af53c160869f0eb7.jpg)
B маленьком старинном русском городке Чанчжоэ случилось событие сверхъестественное – безмолвное нашествие миллионов кур. И были жертвы... Всю неделю после нашествия город будоражило и трясло, как в лихорадке... Диковинные и нелепые события, происходящие в русской провинции, беспомощные поступки героев, наделенных куриной слепотой к себе и ближнему, их стремление выкарабкаться из душных мирков – все символично.
![Странствие слона](/storage/book-covers/b9/b9ce32180bffd32efb659b26b11bb08ae2dc2eaf.jpg)
«Странствие слона» — предпоследняя книга Жозе Сарамаго, великого португальского писателя и лауреата Нобелевской премии по литературе, ушедшего из жизни в 2010 году. В этом романе король Португалии Жуан III Благочестивый преподносит эрцгерцогу Максимилиану, будущему императору Священной Римской империи, необычный свадебный подарок — слона по кличке Соломон. И вот со своим погоншиком Субхро слон отправляется в странствие по всей раздираемой религиозными войнами Европе, претерпевая в дороге массу приключений.
![Canto](/storage/book-covers/03/038dc7b28728db6b648d715070a5328472016d47.jpg)
«Canto» (1963) — «культовый антироман» Пауля Низона (р. 1929), автора, которого критики называют величайшим из всех, ныне пишущих на немецком языке. Это лирический роман-монолог, в котором образы, навеянные впечатлениями от Италии, «рифмуются», причудливо переплетаются, создавая сложный словесно-музыкальный рисунок, многоголосый мир, полный противоречий и гармонии.
![Выжить с волками](/storage/book-covers/87/870d674e26f9806fbc89fcabf99c16c9a1cbdf49.jpg)
1941 год. Родители девочки Миши, скрывавшиеся в Бельгии, депортированы. Ребенок решает бежать на восток и найти их. Чтобы выжить, девочке приходится красть еду и одежду. В лесу ее спасает от гибели пара волков, переняв повадки которых, она становится полноправным членом стаи. За четыре года скитаний по охваченной огнем и залитой кровью Европе девочка открывает для себя звериную жестокость людей и доброту диких животных…Эта история Маугли времен Второй мировой войны поражает воображение и трогает сердце.
![За что мы любим женщин (сборник)](/storage/book-covers/96/96f39899a953c6a55f896a672cc3aa03629027f3.jpg)
Мирча Кэртэреску (р. 1956 г.) — настоящая звезда современной европейской литературы. Многотомная сага «Ослепительный» (Orbitor, 1996–2007) принесла ему репутацию «румынского Маркеса», а его стиль многие критики стали называть «балканским барокко». Однако по-настоящему широкий читательский успех пришел к Кэртэреску вместе с выходом сборника его любовной прозы «За что мы любим женщин» — только в Румынии книга разошлась рекордным для страны тиражом в 150 000 экземпляров. Необыкновенное сочетание утонченного эротизма, по-набоковски изысканного чувства формы и яркого национального колорита сделали Кэртэреску самым читаемым румынским писателем последнего десятилетия.
![Статьи из журнала «Медведь»](/storage/book-covers/75/750ae2057975885d9c4da1eaddbf1ce4c365c7a5.jpg)
Публицистические, критические статьи, интервью и лирический рассказ опубликованы в мужском журнале для чтения «Медведь» в 2009–2010 гг.