Маг - [5]

И вот сейчас нужен портал. Он свяжет воедино всех четырех наместников: его, Норгла, Стасиса, Некрозиса и Тагора, где бы они не находились. Главное, чтобы те выполнили свои миссии столь же успешно, как и он, Норгл, выполнил свою.

Он огляделся вокруг и увиденное наполнило его радостью. Тридцать тысяч детей разных возрастов были согнаны на площадь…

Они даже не плакали, а просто внимательно смотрели вокруг, как бы пытаясь запомнить все подробности. Меж тем, самые лучшие два архилича из его свиты уже начертили пентаграмму, на линии которой они стали по одному укладывать опоенных специальным питьем детей. Жертва должна быть полностью в сознании, все чувствовать, и быть абсолютно неподвижной.

Спустя еще три часа к мрачным свинцово — черным тучам, заволокшим небо, взметнулись сине-зеленые сполохи ритуального огня. А воздух наполнился воплями умирающих, сливающимися в единую мелодию смерти.

* * *

Аэропорт Пашковский. г. Краснодар. 12 ноября 2048 г. около 11.00. Летное поле.

Василий Семенович собрался в Милан. Далее ему предстояло пересесть на местные авиалинии и добраться до Сицилии. Там его уже ожидали друзья, которые улетели туда чуть раньше и его любимая яхта. Семидесяти двух метровая красавица, обошедшаяся ему пять лет назад в тридцать миллионов евро. Роскошная, современная, до отказа набитая разнообразными электронными приспособлениями, c комфортом на уровне пятизвездочного отеля. Ее автономность была такова, что можно было обойти вокруг земного шара примерно раз шесть, ни разу не заходя в порт, при том, что на борту разместились бы все его многочисленные друзья, охрана, прислуга, любовницы, любовницы друзей — в общем некоторая миниатюрная аналогия ноева ковчега. Однако, они собирались не вокруг шарика идти, a, не много ни мало, в южную часть Тихого океана, и там на благословенных островах Французской Полинезии прожить отведенное им время в тепле, тишине и покое. Ну, может какое-нибудь государство основать и стать властителями какого-нибудь острова.

И вот сейчас, разместив свое огромное жирное тело в роскошном кресле салона первого класса, пусть и не нового, но еще довольно приличного Боинга-987, Василий Семенович испытывал какое-то странное беспокойство. Обычно он легко переносил перелеты, не испытывая страха перед возможным падением самолета. Он не боялся высоты, и вообще мало чего боялся в свои пятьдесят три года. Тут он усмехнулся: вот странно складывается жизнь. Он был сыном крупного чиновника. Его папаша ни в чем не отказывал своему сыну, правда видимо этим он считал, что выполняет свой родительский долг. Его мама занятая исключительно собой, своими шопингами, фитнес-тренерами и масажистами, также не проявляла родительского рвения. Рос он, худым, даже желчным, злобным, хитрым, изворотливым, умным, циничным, и жестоким, обучаясь в одной из лучших частных школ Британии. Там он сколотил некое подобие клуба-банды. Которая весьма изворотливо третировала других учеников. Затем поступил и закончил один из самых престижных английских вузов. При этом несмотря на то, что отец настаивал на экономическом направлении, он выбрал искусствоведение. Сначала отец, видимо решив наконец показать себя заботливым отцом, даже грозил оставить его без средств, однако сын объяснил папе свое видение ситуации и папаша согласился со своим сыном. А потом оказалось, в семнадцать лет, что у него самого проблемы с обменом веществ. И хотя проблему можно было решить довольно несложной, хотя и дорогой даже для него операцией, он из-за странного внутреннего протеста отказался от нее. И скрыл себя настоящего за маской веселого и жизнерадостного бочонка жира. Однако за фасадом жизнерадостности и оптимизма скрывалось сущность хитрая, жестокая, злопамятная, циничная и крайне эгоистичная, с весьма странными или даже специфическими вкусами и пристрастиями. Закончив университет он вернулся в Россию и открыл художественную галерею. В его жизни было все. И женитьба на крайне некрасивой наследнице крупного состояния. И присваивание произведений и обман и контрабанда. Так он жил. Потом пришла Игра. Он по общей моде в нее тоже поиграл. Впрочем, не нашел там удовольствия и через месяц вялых попыток, навсегда ее оставил. Там попробовал себя в роли нежити, но как-то его это не прельстило. Показалось скучным. А вот к морю он пристрастился. Сначала это была дань моде. Он, достаточно богатый человек, и в своем кругу должен соответствовать стандартам. А в этих стандартах есть такая штука как яхта. Большая яхта. Первую свою яхту он купил еще до катаклизма. Само собой яхта была моторной. По сути это был небольшой теплоход, способный даже по океану ходить. И его это увлекло. Понравилось. Да и иногда, буквально пару раз, помогало решать определенные проблемы. Ведь это море. В нем может случится все что угодно. Вот и случалось. Из размышлений и воспоминаний его вырвал вопрос стюарда, предложившего ему напитки. По причине задержки вылета.

А вылет задерживался уже более чем на два часа. При этом капитан дежурно отмазывался погодой по маршруту. Впрочем, да, погода… Зима… Этот проклятый Гольфстрим, из-за которого все случилось. Как хорошо ему жилось в его родной Москве. Там у него было все, что нужно для нормальной жизни. А если чего-то и не хватало, он просто фрахтовал самолет и летел туда, где было то, что ему не хватало в тот самый момент. Но всегда возвращался обратно. Домой. Cейчас там уже до минус восьмидесяти зимой. И зима круглый год. И пришлось срочно менять место жительства на более теплый Краснодар. Только и здесь зима достала его. И теперь гнала его еще дальше.