Маг и его тень - [22]

– Я чувствую твою чешую, Великий Уррий, – сказала двуногая. – Почему она двигается по моему телу, как живая?

Существо удивилось.

– Чешуя – часть Меня; конечно, она живая.

Нисса моргнула, потом опустила голову и прижала руку к животу, куда недавно приложила первую чешуйку.

В крепости было пусто и тихо. Чужаки убили всех хороших двуногих, а Существо убило всех чужаков.

Когда они с Ниссой поднялись в просторный зал, ведущий к выходу из башни, Существо с сожалением посмотрело на прежде белые стены и светлый каменный пол, теперь измазанные кровью чужаков и содержимым их внутренностей. Потом перевело взгляд на уродливые мешки плоти и костей – то, что осталось от тел. Было обидно из-за чужаков испортить красоту зала.

Маленькая двуногая между тем издала непонятный хрипящий звук, торопливо закрыла нос и рот обеими ладонями и опрометью кинулась наружу. Существо торопливо огляделось, сперва решив, что Нисса бежит от опасности, но ничего не заметило и заспешило следом.

Маленькая двуногая обнаружилась у крепостной стены. Она стояла, опираясь о каменную кладку одной рукой, вторую прижимала ко рту, при приближении Существа повернула к нему голову. Цвет ее лица показался Существу необычного бледно-серого оттенка.

– Прости, Великий Уррий, – с видимым трудом выговорила Нисса. – Я не привыкла к такому… такому зрелищу.

Существо только вздохнуло. Конечно, зрелище получилось некрасивым, но все равно непонятно, почему маленькая двуногая отреагировала так сильно.

– Что теперь? – немного погодя спросила Нисса.

Существо задумалось. Возвращаться в подземелье в отсутствие хороших двуногих, приносящих вкусную еду, не имело смысла. Тем более если сам Не-злой больше не придет.

Последняя мысль вызвала у Существа печальный вздох.

Но если уходить, то куда?

И тут Его осенило.

– Ты знаешь место, где обо Мне будут заботиться, кормить вкусной едой и говорить на правильном языке? – спросило Существо, с надеждой заглядывая в глаза Ниссе.

И маленькая двуногая оправдала ожидания.

– Там, откуда я родом, все будут любить тебя, Великий Уррий. В твою честь построят дворцы и храмы, сотни рабов будут выполнять каждое твое желание.

Звучало интересно, правда, не очень понятно про «дворцы», «храмы» и «рабов». Однако часть, относящаяся к желаниям, Существу понравилась.

– Откуда ты родом, Нисса? – спросило Оно.

Маленькая двуногая подняла голову к солнцу, потом развернулась и указала куда-то вдаль.

– Моя родина на юге, Великий Уррий.

– Ты знаешь дорогу?

Нисса заколебалась.

– Я… не совсем. Но, может быть, у господина в покоях найдется карта. – И на непонимание Существа пояснила: – Это кусок пергамента, на котором нарисованы все страны и города.

Понятнее не стало, но Существо решило дождаться обнаружения «карты» и расспросить Ниссу подробнее.

Глава 2

На следующее утро Ресан проснулся еще до рассвета, но вставать не спешил. В голове крутилось множество мыслей, но все они так или иначе возвращались ко вчерашним событиям, к огненному дождю, к защитному куполу, к подростку-Темному, державшему этот купол, к Тибору, стоявшему рядом с подростком…

Ресан прекрасно помнил собственное удивление, когда, после короткого разговора между купцом и Тибором, первый объявил, что подросток-Темный находится под его личной защитой. Помнил, с каким недоумением наблюдал за Тибором, тихо о чем-то говорившим с этим подростком. Помнил, как это недоумение усилилось, когда вечером у костра, перед продолжением вчерашней истории про пиратские сокровища, Тибор предупредил всех присутствующих, что любые неприятности, которые кто-то пожелает устроить Рикарду – подростку-Темному, – он будет считать вызовом лично себе.

К сегодняшнему утру недоумение никуда не делось. В голове Ресана крутился десяток вопросов, которые невыносимо хотелось задать молодому наемнику.

Тибор… Ресан сомневался, что любого пирата Кашимы в принципе можно назвать хорошим человеком, но Тибор казался справедливым. Он всегда вел себя как человек, знающий о чести. Почему тогда?..

После завтрака, когда они уже выехали, Ресану наконец удалось застать наемника одного. Тибор как раз закончил о чем-то говорить с Нейтоном, громко рассмеялся шутке Кирка, которую Ресан не расслышал, потом махнул рукой им обоим, поскакавшим в голову каравана. Когда Ресан подъехал ближе, на лице Тибора еще играла улыбка.

– Какой ты серьезный сегодня, – поприветствовал юношу наемник.

– Мы можем поговорить?

– С каких пор разговор требует особого позволения? – Тибор приподнял брови, улыбка исчезла.

Ресан долго раздумывал, как лучше начать, но сейчас все варианты выпали из головы, и он спросил именно то, что так тревожило:

– Почему ты защищаешь Темного?

– Рикарда? – Тибор поднял руку и задумчиво потер подбородок, который уже покрывала короткая бородка. Немодно, конечно, – только варвары отращивали бороды, имперцы брились, – но в дороге никто из охранников не желал тратить время и силы, соскабливая по утрам щетину.

– Его, – подтвердил Ресан.

– Я объясню, – согласился наемник, – если сперва скажешь, почему тебя это тревожит. Рикард сделал тебе что-то плохое?

– Нет. – Ресан нахмурился. – При чем тут я? Но он Темный!