Маэстро Воробышек - [50]

Они вышли к реке. Он старался идти с ней в ногу, делая мелкие шажки. Напротив, на другом берегу, бежал по набережной автобус, он казался отсюда совсем крошечным.

— Я вам хочу сказать, Тангенс, — начал тихо Николай, — что мне доставила бы большую радость поездка с вами. Но есть еще другое. Я спортсмен, и бросить команду накануне соревнования, знаете, как это называется… Не сердитесь на меня.

Они шли вдоль набережной. Теперь музыка доносилась отчетливее, можно было даже разобрать мелодию — это была песенка из какого-то кинофильма.

— Я понимаю вас, — также тихо сказала Тангенс. — Но ведь не всегда надо думать о пользе других. Подумайте и о себе. Вам хочется поехать с нами? Хочется, да?

— Очень, — сказал Николай. — Но…

— Не надо «но» — Тангенс вдруг по-мужски щелкнула пальцами. — А в общем, сегодня чудесный вечер. И не будем его портить, мы еще успеем обо всем договориться.

Они остановились у гранитного парапета. Внизу плескалась о стенку зеленоватая вода.

— Городская природа, — грустно сказала Тангенс. — А я люблю и ее. Хотя, конечно, лес красивее… Вот, как у вас там. Там, где драка ваша знаменитая была. Я обязательно приеду к вам. Приеду одна.

— Вы уже обещали приехать… — Он усмехнулся, что-то вспомнив. — Вообще, Тангенс, ведь вы меня уже несколько раз обманывали.

— Я? Обманывала?

— Да. Вспомните, когда я пришел к вам в первый раз. Насчет портсигара…

— Вот вы о чем.

— Да. Вы тогда сказали неправду. Какой-то грабеж. Никакие, Тангенс, это не были грабители, и никто не арестован. Я знаю все. Портсигар был у гадалки, она преспокойно расхаживает на свободе… Сколько раз потом я спрашивал вас, а вы мне ничего толком так и не сказали. Может, хоть сейчас объясните мне.

— Что объяснить?

— Что это за история с портсигаром? Вы гадали. Не идет к вам такое, но это так. Но на кого? Тангенс, скажите, на кого?

Девушка посмотрела на него насмешливым взглядом.

— До чего же проницательный. Если вы все так хорошо сообразили, догадайтесь тогда, на кого я гадала.

— Тангенс, — Николай крепко сжал руку девушки.

— Мой дорогой Отелло, не надо только применять силу. Для вашего успокоения могу сказать — все уже кончилось. Сейчас я уж если пойду к гадалке, то из-за вас.

Николай хорошо понимал, что девушка говорит не серьезно. Но понимал также, что больше она ничего не скажет. Мысленно он перебрал всех ее знакомых. Конечно же, это Терентий. Но сказать о своем предположении он не решался. Только спросил:

— А Терентий? Он тоже в машине поедет? Или там будет ждать?

— Я говорю вам — целая компания. А как Терентий решит, не знаю. — Она посмотрела на ручные часики. — Давайте, пройдем к поплавку, там нас ждут.

Николай никак не предполагал, что их кто-то будет сейчас ждать, хотел спросить, кто именно, зачем, но девушка уже тянула его за собой.

У входа на поплавок стояли Зоя, Борис и Оля.

— Скорее, скорее! — крикнул им Борис. — Терентий столик отвоевывает.

Они пошли по мосткам, внизу темнела вода. Николай взял Тангенс под руку.

— Я не могу сегодня. Я лучше уеду.

— Бросьте, Коля, — сказала Тангенс весело. У нее было то приподнятое настроение, которое в ресторанной обстановке появляется у многих. — Почему не посидеть в хорошей компании? А если вы денег с собой не захватили, то это ерунда. Пусть не волнуют вас такие мелкие мирские дела. Терентий расплатится за всех.

— Не в этом дело, — поспешил заверить ее Николай, хотя, по правде говоря, именно отсутствие денег его сейчас больше всего и останавливало.

«Посидеть в хорошей компании»… Двойственное отношение было у него к этим приятелям Тангенс. У них были необычные вкусы, суждения, неожиданные оценки, так непохожие на то, что он слышал от учителей, от своих товарищей. Иногда ему хотелось во всем подражать им, а порой какая-то злость против этих так уверенных в себе молодых людей поднималась в нем. Они казались тогда ему неприятными, надуманными, чужими, он готов был наговорить им кучу дерзостей.

— Захватил все-таки столик! — все так же оживленно сказала Тангенс.

В глубине ресторана, у самых перил над водой, стоял Терентий и махал им рукой.

— Мы знали, кого бросать на прорыв фронта, — хихикнула Оля и устремилась вперед.

Николай был первый раз в ресторане. Здесь все для него было ново — и эта приглушенная музыка, и бесшумно скользящие по дорожкам официанты в белых пиджаках, и доносившиеся откуда-то снизу запахи кухни.

— А-а! — приветствовал подошедших Терентий. — Хорошо, что Николай здесь! Садитесь, тут как раз шесть приборов. Э, нет, — закричал он, увидев, что Николай садится между Тангенс и Зоей. — Ты, Зоечка, сядь здесь, а я хочу быть рядом с ним. Николай, ты не возражаешь?

— Все равно, — нехотя сказал Николай.

— Я уже все заказал, — продолжал Терентий. — Все, как вы любите. Только не знаю, как ты, Николай. Ты что пьешь? Красное или наше, мужское?

Николай не пил ни того и ни другого. Но в компании, при девушках, при Тангенс не хотелось отказываться от «мужского». И он коротко ответил:

— Водку.

— Хорошо. Я так и знал.

— Звенела музыка в саду таким невыразимым горем… — заунывно продекламировала Зоя. — Откуда это, Борис?

— Ахматова. А «ананасы в шампанском»? Кто так писал?