Маджуро - [21]

— Вот оно что, — задумчиво покачал головой целитель. — Возможно, Децисиму не был тварью, пока в него не вселилось нечто… Это потребует глубоких исследований! Двурогий! Проклятые императорские лекари!

— Что-то случилось, господин?

— Случилось… Разберусь! Главное, нам нужна сестра Децисиму!

— Я свела с ней знакомство. Сказала, что меня прислал ее брат, что он наказан, но попросил встретиться с его семьей и успокоить. Она поверила. Я пообещала, что проведу ее в дом, и она пообщается с Лукой.

— Предупреди Райкера. Он должен взять ее сразу, как только она перешагнет порог. Обвиним в попытке обокрасть меня.

— Насчет их матери, господин…

— Расскажешь подробности позже. А пока оставь меня, мне надо подумать.

— Хорошо, господин!

Рейна, покачивая пышными бедрами, направилась к выходу. Господин Ядугара скользнул взглядом по ее обтянутым серыми гетрами крепким икрам и улыбнулся. Девушка обернулась, почувствовав взгляд хозяина:

— Господин?

— Иди, Рейна, иди.

Та кивнула и вышла из кабинета. Как бы ни бурлила молодая кровь в жилах, но о сладострастных развлечениях пока придется забыть. Непонятно как, но лекари императора прознали о находке целителя и немедленно затребовали раба во дворец.

Сейчас Ядугара ждал, пока пришедшего в себя Децисиму накормят на кухне, и тот хотя бы немного обретет товарный вид. Везти во дворец полутруп значило навлечь на себя гнев Ленца, главы имперских медиков, а вместе с тем лишиться целительской лицензии. В лучшем случае.

Одно то, что он не уведомил Ленца о появлении подходящего для перелива мальчика, грозило Ядугаре большими неприятностями. То, что он наплел Пенанту о «совместимости», объяснялось нежеланием целителя придавать ученику больше чувства собственной значимости. Еще не хватало, чтобы тот пошел болтать и торговать своей исключительностью.

Кроме того, это берегло Пена для самого Ядугары, как крайний вариант.

«Мы совместимы, старший ученик. Это уникальный случай! Храни это в тайне, иначе мои недоброжелатели могут причинить тебе вред!» — сказал он тогда Пену, и тот был горд доверием наставника и млел от чувства единения с ним.

Особенно первые несколько процедур, пока возрастные изменения не начали пугать юнца. Потом, когда раб освободился, стал старшим учеником и начал прозревать, глядя на свои морщины, пришлось объясниться. Тогда Ядугара и пообещал ученику, что как только найдется другой «совместимый», Пен вернет утерянные годы жизни.

На самом деле смысл был не в «совместимости», а в банальной противоестественной сущности процедуры перелива. Сама природа человека восставала против насильственного отбора жизнеспособности клеток! Подходящих доноров встречалось очень мало. Два-три десятка на целое поколение Империи, их Ядугара искал всю свою жизнь, он и сам начал карьеру, как Пенант, старшим учеником одного лекаря, чье имя он поклялся забыть. Спустя полвека ему это удалось.

Слава всем богам и Пресвятой матери, что имперские лекари прознали о Децисиму только этим утром. Пока совещались, пока отправляли гонца, перевалило за полдень.

А за ночь ему все удалось. Сначала он провел процедуру на Пенанте, опасаясь новых сюрпризов, но все прошло спокойно и как обычно. За час с небольшим старший ученик помолодел на два года, а к полудню и сам Ядугара скинул полтора десятка лет. Мог бы и больше, но с каждым новым годом риски нарастали — в этом деле важна постепенность, причем для жизнеспособности как донора, так и получателя. Отторжение — дело нечастое, но и такое встречалось в богатой практике целителя.

Следующую пару часов они с Пеном выводили раба из комы — до следующей процедуры. Мальчик ожил невероятно быстро, стоило влить ему внутривенно раствор глюкозы. Потрясающие способности к регенерации!

Потом, когда Лука смог сам передвигаться, Ядугара отправил его с Пеном к Морене — отъедаться, а сам остался с Рейной.

«Пора!» — подумал он. Выйдя из кабинета, тщательно запер дверь. Спустившись, прошел на кухню.

В кастрюлях весело булькало, а за столом сидел, склонившись над жестяной миской, раб Децисиму. Назвать его мальчиком ни у кого больше не повернулся бы язык — хоть фигура и оставалась детской, но все выдавало в ней последствия процедуры перелива. Тусклые поседевшие кое-где волосы, обвисшая, покрытая пигментными пятнами, сухая кожа, разлапистые ветки морщин, дрожащие руки и ссутулившееся тело.

Раб жадно ел под сочувственными взглядами тетушки Мо.

— Не понимаю, как в него столько влазит, — развела руками кухарка. — Целый чугунок съел, а все мало.

— Ему достаточно. Раб, встать! Иди за мной, мы уезжаем.

Лука, поднимаясь, ухватил миску двумя руками и, запрокинув голову, вылил остатки в рот. Ядугара заметил, как сильно раздулся живот донора, и его перекосило от отвращения.

Хорошо, он успел получить свое. То, что имперские лекари выпьют Луку до дна, он не сомневался.

К завтрашнему утру раб Лука Децисиму будет мертв.

Глава 17. Во дворец императора

Поглощенные литры густого ароматного варева тетушки Мо приятно плескались в желудке Луки. Кровь отхлынула от мозга к пищеварительному тракту, и мальчик сонно переставлял ноги, потеряв всякую ориентацию во времени и пространстве.