Мадьярская венера - [40]

Но явно не сейчас. Было полнолуние, и надгробия отбрасывали тени в лунном свете. Фонари на крыльце так и продолжали мигать. Я выключила свет в задней комнате, и, когда в очередной раз зажглись лампы, я начала всматриваться в самую дальнюю часть двора. Я все еще ничего не могла разобрать, но была уверена, что там, на территории кладбища, в том месте, куда не достигал свет фонарей, что-то было.

Я подумала было разбудить своего соседа, Алекса Стюарта (милый человек, хороший друг, иногда помогает в магазине), но вспомнила, что он уехал на пару недель в Ирландию, где у него был свой дом. Нельзя было звонить Робу, и ни в коем случае — Каролю. Я взяла фонарь и вышла во двор.

На минуту луна скрылась за облаками, как раз в тот момент, когда отключился мой фонарь. В ту же секунду над могильными плитами возникло призрачное видение и поплыло в мою сторону. Это была Анна. Она подняла руку и стала указывать на что-то, как тогда в баре. В другой руке Анна держала Мадьярскую венеру, которую она протягивала мне. Губы ее шевелились, будто она пыталась сказать что-то. Она плакала. Я попробовала было заговорить с ней, спросить, что же произошло тогда, сказать ей, что мне очень жаль, если я как-то была причастна, но слова застряли у меня в горле. Анна повернулась и жестом указала в сторону кладбища, туда, где, я знала, был мост — место ее гибели. Затем она снова повернулась ко мне, глаза расширились, рот широко открыт в безмолвном крике. Она устремилась прямо на меня…

* * *

Я резко проснулась, тяжело дыша; сердце было готово выпрыгнуть из груди. Я сидела в своем любимом кресле, сад за окном был укутан мраком. Когда смертельный страх, вызванный ночным кошмаром, прошел, я осознала, что не смогу обрести и подобия душевного спокойствия, не смогу спать по ночам, пока не узнаю, как и почему погибла Анна. Вместо того чтобы сделать что-нибудь, что позволит успокоиться душе моей подруги, да и моей совести, я только и делала, что мучилась собственными волнениями, чувством незащищенности и беспомощности. Подсознание твердило мне, что смерть Анны и Мадьярская венера были связаны. Рассудок говорил, что кто-то из тех, кого я считала друзьями, опоил меня наркотиком. Вот с этим мне и предстояло разобраться.

А потом меня осенило. Я проверю происхождение венеры, как меня просили. Я докажу, что она поддельная, или же настоящая. Не имело большого значения, что окажется правдой, учитывая то, что мне действительно нужно было узнать. Если она окажется подлинной, я снова стану доверять человеку, которого кода-то любила. Если она окажется фальшивкой, а он это скрыл, тогда я подтвержу версию остальных. В любом случае, я была уверена, что выясню, что же произошло той ночью. В любом случае, дальнейший план действий был прежний. Я села за компьютер и забронировала на ближайший вечер билет на рейс до Будапешта. Я оставила голосовое сообщение для Клайва в магазине, сообщив, куда направляюсь и как он сможет связаться со мной. Затем я послала по электронной почте письма дивам, Каролю и Фрэнку, сказав им только, что отправляюсь в Венгрию. По крайней мере, один из них будет гадать, что я там забыла.

Глава шестая

30 апреля

Путешествие в Будапешт было не из легких, не из-за ужасной каюты, и даже не из-за морской болезни, которая началась у меня, как только корабль отчалил от берегов Англии, а из-за волнений о возможных находках по прибытии. Что же касается самого города, то Будапешт — просто чудо. И хотя Т. многое рассказывал мне, с большим энтузиазмом восхваляя красоты своего родного города, полагаю, на меня все же влияла непоколебимая уверенность англичан в том, что Лондону нет равных. Мне представился шанс собственными глазами убедиться в обратном.

Перед моим рассеянным взором представали великолепные речные пейзажи, пока пароход из Вены плыл по ущелью, а затем повернул почти строго на юг по направлению к городу. Или, если быть точным, к городам. По правую руку от меня находился Буда, замок, пока еще не достроенный, но уже впечатляющий и занимающий выгодное положение на вершине холма, возвышающегося над Дунаем. Слева от меня лежал город Пешт, возможно, не такой величественный, но импонирующий мне своей рукотворной гармонией. Хорошо, что я путешествую по реке, а не на поезде, и вдвойне хорошо, что неприятные ощущения, досаждавшие мне первую половину путешествия, не проявились на реке. Мне кажется, что Дунай является неотъемлемой частью города, и именно таким образом можно постигнуть душу Будапешта.

Мне очень повезло с выбором жилья — это чистая и удачно расположенная квартирка в месте под названием Липотварош недалеко от Дуная за плату, которую при разумной экономии я смогу себе позволить. Дом принадлежит семье по фамилии Надашди, они живут в бельэтаже. Говорят, там великолепная квартира, хотя семья проводит лето в горах в сельской усадьбе. Над бельэтажем хозяев расположены квартиры поменьше, моя — на четвертом, самом верхнем этаже. Швейцар живет на первом этаже около парадного входа, за довольно широкой главной лестницей, ведущей на второй этаж. Его зовут Фэкэтэ Шандор, его жену — Марика, к ней мне следует обращаться как к Фэкэтэ Нэни, что, полагаю, означает миссис Фэкэтэ. Венгры всегда сначала называют фамилии. Окнами моя квартира выходит на центральный двор, и при этом она — угловая. Если я встану около окна, то увижу здание Парламента, а позади него проблеск речной глади Дуная. Здание Парламента еще не достроено, но выглядит весьма величественно. Через два дня после прибытия мне представилась возможность полюбоваться им во время прогулки.