Мадонна - [9]
Посещение местности состоялось 8 февраля в Буэнос-Айресе. Скептики не напрасно обращаются к личному дневнику Мадонны, в котором она упоминает о своем спиритическом контакте с усопшей мадам Перон. Звезда видела много разных людей в своих видениях. Вот на прошлой педеле ее посетили одновременно Шэрон Стоун и Кортни Лав. Оплачивалось ли их пребывание в гостинице? Не говоря уже о том, что Эвита «обреталась» там постоянно. Дух Эвиты посещал Мадонну и во все время съемок, давая ей практические советы по поводу роли, советы, о которых опытные актрисы могли только мечтать. И Мадонна, в знак признательности, дарит Эвите посмертное турне за казенный счет из Будапешта в Лондон. Эта синкретическая встреча двух духов делает из фильма черт знает что. Если Мадонна — это Эвита, то так же верно и обратное утверждение. Мадонна не одобряет сцен, в которых будущая мадам Перон добивается успеха силой своего обаяния, — она находит это оскорбительным для себя, так как «весь мир станет думать то же самое и обо мне». Алло, Мадонна? Это Земля. Это случайно не Вы сказали президенту Менему, что «хотели бы все знать» об Эвите? Магалди — Вы что-то сказали? Его имя фигурирует в титрах, его роль играет Джимми Нейл. Магалди, по имени Августин, тот самый танцор, исполнитель танго, который остановился во время своего турне в этой глухой дыре Джуни-не, и похитив у публики юную Эвиту, как вытягивают карту из колоды, привез ее в Буэнос-Айрес. Ей тогда было только пятнадцать лет. Три года спустя, Эвита — уже несостоявшаяся актриса, которая спит с директором журнала «Sintonia», аргентинского журнала «номер один», который специализируется на кинозвездной тематике. Эмилио Картулович занимается с ней любовью прямо в своем офисе с первого дня их знакомства. Журнал ее рекламирует, и Эвита добивается своей первой роли в кинофильме «Seconds out of the Ring» («Секунданты, прочь с ринга»). Не найдя своего счастья в кинематографе, она становится звездой мыльных опер, транслируемых по радио. Передача спонсируется одним из самых крупных производителей моющих средств, который оказывается… новым любовником Эвиты. Как несправедливо. С протекцией или без, Эвита не может быть уверена, что автор программы во что бы то ни стало будет ее продолжать. Благоразумная Эвита: теперь она становится любовницей полковника Аннибала Имберта, который, как и министр связи, обладает всеми полномочиями над любым радиовещательным пунктом страны. Следующий этап — президиум и полковник Перон. Возможно, злые языки не замедлят обвинить Эву Перон в излишней щедрости в делах амурных. История полна неожиданных поворотов… Что здесь предосудительного? Это несправедливо, видит Бог, Мадонна готова защищать и оправдывать сексуальную карьеристку: «Находятся завистники, осуждающие ее безнравственность и недооценивающие ее». Мадонна упорно оспаривает историческую очевидность образа Эвиты, подтверждая еще раз свое с ней сходство: «Эвита — это я». То, что Эвита Дуарт не стала бы легендарной Эви-той, если бы не жертвовала своим целомудрием, так же верно, как и то, что Мадонна могла бы спать со всем светом ради своей популярности. Но Мадонна, прекрасно зная это, никогда не упрекала себя ни малейшим образом. Что же на самом деле верно, так это то, что Мадонна удивительно похожа на Эвиту — здесь не может быть никаких сомнений.
Мадонна проживает «Эвиту», как будто свою собственную биографию. Она открещивается от имиджа сексуальной карьеристки Эвиты, упрекая своих несправедливых обвинителей в ущербе, нанесенном ее собственному образу. Итак, воздадим ей должное. Мадонна спит с лидером своей группы до тех пор, пока не «выжмет из него все соки», — как говорит этот вампир, — а затем «переключается» на что-то другое». До встречи с ним она не написала ни одной песни. Именно он научил ее играть на гитаре — и «песни пошли сами собой». К тому времени, как она его бросила, она уже стала превосходной певицей. Потеряв свою группу и своего любовника, она звонит в родной Мичиган, где оставила когда-то друга-ударника. Через неделю он в конце концов добирается до Нью-Йорка, и между ними сразу возникают близкие отношения, как профессиональные, так и сексуальные. Результативность прежде всего. Гитарист и басист скоро нашлись. Ударник сделал музыкальную пробу, которую она отдала для прослушивания другому своему любовнику — диск-жокею, имеющему связи в музыкальном мире. Ди-джей добивается для нее первого контракта. В благодарность Мадонна сразу же избавляется от него, переключившись на нового партнера — продюсера, который вскоре будет автором ее первого шлягера «Holiday» («Праздник»). От Тинкерса к Эвансу, затем к Чансу — классический вариант, только имена заменены, чтобы не пострадали невинные. Для Мадонны это были Дан Гилрой, Стив Брэй, Марк Каминз, Леденец Бените. Первый, второй, третий, четвертый — стартовая площадка Мадонны, чтобы войти в свой нормальный рабочий режим. Наступает время, и она переходит от музыки к кино, отказываясь от звукозаписи ради карьеры восходящей кинозвезды. Прощай, Леденец, теперь Шон Пенн будет удовлетворять аппетиты Мадонны. Она признает факты. Единственное, чего она хотела бы, чтобы ей позволили рассказать историю ее жизни такой, какая она была на самом деле. Историю, которая начинается прямо в «Большом яблоке», бурно продолжается в «городе света», а потом ведет нас к безумию ночей в Тунисе, и, наконец, завершается любопытным возвращением к исходному положению — к тому, с чего началось. Мадонна нашла название этому эпизоду своей жизни: «День, когда я отреклась от престола королевы диско».
«В десять часов утра, освеженный приятным чувством, что снова оказался в этом Париже, таком несовершенном, но таком пленительном, так что ни один другой город в мире не может соперничать с ним в праве называться Городом, я отправился к моей дорогой м-м д’Юрфэ, которая встретила меня с распростертыми объятиями. Она мне сказала, что молодой д’Аранда чувствует себя хорошо, и что если я хочу, она пригласит его обедать с нами завтра. Я сказал, что мне это будет приятно, затем заверил ее, что операция, в результате которой она должна возродиться в облике мужчины, будет осуществлена тот час же, как Керилинт, один из трех повелителей розенкрейцеров, выйдет из подземелий инквизиции Лиссабона…».
«– Вчера, – сказала мне она, – вы оставили у меня в руках два портрета моей сестры М. М., венецианки. Я прошу вас оставить их мне в подарок.– Они ваши.– Я благодарна вам за это. Это первая просьба. Второе, что я у вас прошу, это принять мой портрет, который я передам вам завтра.– Это будет, мой дорогой друг, самое ценимое из всех моих сокровищ; но я удивлен, что вы просите об этом как о милости, в то время как это вы делаете мне этим нечто, что я никогда не осмеливался бы вас просить. Как я мог бы заслужить, чтобы вы захотели иметь мой портрет?..».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
«Что касается причины предписания моему дорогому соучастнику покинуть пределы Республики, это не была игра, потому что Государственные инквизиторы располагали множеством средств, когда хотели полностью очистить государство от игроков. Причина его изгнания, однако, была другая, и чрезвычайная.Знатный венецианец из семьи Гритти по прозвищу Сгомбро (Макрель) влюбился в этого человека противоестественным образом и тот, то ли ради смеха, то ли по склонности, не был к нему жесток. Великий вред состоял в том, что эта монструозная любовь проявлялась публично.
Отец Бернардо — итальянский священник, который в эпоху перестройки по зову Господа приехал в нашу страну, стоял у истоков семинарии и шесть лет был ее ректором, закончил жизненный путь в 2002 г. в Казахстане. Эта книга — его воспоминания, а также свидетельства людей, лично знавших его по служению в Италии и в России.
Новую книгу «Рига известная и неизвестная» я писал вместе с читателями – рижанами, москвичами, англичанами. Вера Войцеховская, живущая ныне в Англии, рассказала о своем прапрадедушке, крупном царском чиновнике Николае Качалове, благодаря которому Александр Второй выделил Риге миллионы на развитие порта, дочь священника Лариса Шенрок – о храме в Дзинтари, настоятелем которого был ее отец, а московский архитектор Марина подарила уникальные открытки, позволяющие по-новому увидеть известные здания.Узнаете вы о рано ушедшем архитекторе Тизенгаузене – построившем в Межапарке около 50 зданий, о том, чем был знаменит давным-давно Рижский зоосад, которому в 2012-м исполняется сто лет.Никогда прежде я не писал о немецкой оккупации.