Мадонна - [10]

Однажды, в 1979 году, задолго до того, как кто-либо в огромном мире слышал хоть что-нибудь о Мадонне, на небосклоне Манхэттена появились две добрые феи, чтобы помочь Мадонне осуществить ее самые сокровенные желания. Вспомните этих веселых малых: Клод Пелерин и Жан Ван Лье, или «два Жана», как их называли коллеги. Если эти двое скажут вам когда-нибудь: «Моя милая, мы сделаем из тебя звезду», — то вы смело можете им доверять. Мадонна встретила их неподалеку «мерзкой, жаркой и невозмутимой авеню № 42», как поется в песне[37]. Сказки фей могут превратиться в реальность — это может произойти и с вами, но для этого нужно быть вечно молодым душой. Манхэттенская Мадонна мечтает стать великой танцовщицей, она очень старается, но чуда не случается — ее звезда не загорается и не восходит. Она проводит время в заброшенной синагоге, в очаровательном квартале Queens. Эта обитель верований матери Уа — отжившей религиозной организации — была еще и штаб-квартирой Дана и Эда Гирлоу, которых можно было увидеть даже в «Smother’s Brothers»[38] в восьмидесятые годы. Гарантом успеха невероятно убогих представлений, где выступают эти второстепенные комики, является оригинальная реклама их «вечерних спектаклей» на афишах. Дан и Мадонна. Комик, дающий частные уроки, и танцовщица с большим будущим — два нежно любящих друг друга ребенка, живущих… как придется. Мадонна позирует обнаженной таким типам, у которых не всегда даже заряжена пленка в их фотоаппараты. Конечно, это не королевский путь, но ведь хочется жить красиво. Поправляя джинсы, она кладет в карман деньги и снова начинает просматривать объявления, приглашающие танцоров для работы в варьете, вплоть до того самого дня, когда она попадет в…надцатый «open call»[39], который на этот раз окажется подходящим.

Эти «open call» — ловушки для всех танцоров Нью-Йорка, жаждущих признания. Выстроенные по двенадцать человек на сцене, они должны в течение нескольких минут суметь заинтересовать жюри — то, ради чего они стоят в очереди целыми днями. «Мерси, следующий», — Мадонна сделала уже около двенадцати попыток, и каждая из них заканчивалась подобным образом. Но, как она впоследствии будет петь в «Over and Over» («Снова и снова») — навязчивый мотивчик из ее профессионального творчества, — «Если я что-то теряю, то не чувствую себя словно разбитой параличом. Если я падаю, то поднимаюсь снова и снова». Вот кто может безбоязненно отдать себя в руки «двух Жанов». В то время они сотрудничают с фирмой звукозаписи «Колумбия». Они только что отыскали Патрика Гернанде, автора известного во всем мире шлягера «Born То Be Alive»[40], и инвестировали лэйбл[41] для использования песни в турне. Им нужна труппа девушек-танцовщиц и т. п. Мадонна выходит на сцену с полдюжиной других девиц, которые танцуют и поют: «dit dit dit dit dit dit born dit dit dit dit dit dit born to be alive»… Это, конечно, не Бродвей, но вопреки собственным ожиданиям, Мадонна испытывает сильный подъем. Она сияет. «Два Жана» ошеломлены: «Это хорошо, вы можете остаться. Мы сделаем из тебя звезду, милочка». Это обещают ей бензиновые короли, люди, которые могли бы зарабатывать денег больше, чем Рокфеллер. Мадонна не верит своим ушам. Все эти годы настойчивых поисков, изнурительный труд на параллельных брусьях — все это могло теперь стать оплаченным. Параллельные брусья подкинули ее на звездный небосвод всего за шесть лет. В условиях жесточайшей конкуренции среди танцовщиков — это необыкновенный успех. Кончились эти долгие ночи подготовки к экзаменам, когда она спрашивала себя, зачем она учится; и в конце концов ее отец так и не понял, почему она не осталась на факультете и не получила диплом. Она также могла бы обучать танцам. Или могла бы заниматься своей профессией. Но она никогда не мечтала стать учительницей, ее мечта — стать Павловой. И сейчас все происходит именно так, как она себе представляла.

«Два Жана» делают ей очень интересное предложение. В лицее она была председателем французского клуба. С ней можно было изъясняться и по-французски. Таким образом, на английском ли, на французском, это звучало так: они полностью обеспечат расходы; она может иметь бешеный успех — они собираются сделать из нее великую… певицу. Да, певицу. У Мадонны нет голоса. «Два Жана», говорящие на ломаном франко-американском языке, прекрасно видят это. Но для них это не имеет значения. Мадонна станет просто-напросто королевой диско. В их руках как бы необработанный алмаз. Для Донны Саммер начинается неизбежный закат, и Мадонна сможет скоро оказаться в зените. То, что Джорджио Мородер — немецкий волшебник — сделал из Донны Саммер, «два Жана» собираются сотворить с ней. Даже в сто раз лучше. Снова начнется франко-германская война на фронте дискотек и ночных клубов. Эти французы сделают из Мадонны вторую Эдит Пиаф — поп-музыкальную диву. Прошу меня извинить: некоторые продюсеры — просто шутники, но «два Жана» — настоящие фокусники.

Даже такое химерическое предсказание может сбыться, по крайней мере, в финансовом аспекте: Грэйс Джоунс не замедлил вложить крупную сумму денег в «La Vie En Rose» («Жизнь в розовом свете») — и это не слова, брошенные на ветер. Мадонна теперь не считает деньги: полет в первом классе до Парижа; лимузин с водителем. Днем и ночью личные разговоры по телефону; одноместный номер-люкс из тех, что предназначены для великих кутюрье; для каждого выхода в город новое платье — произведение искусства, нет ничего, что было бы для нее слишком хорошо! Её продюсеры делают все возможное для ее звездного предназначения: у нее есть личный секретарь для бесед с публикой и, конечно же, признанный учитель пения. Мадонна берет для исполнения песню, которую продюсеры состряпали специально для нее и которая должна поднять ее на вершину славы: «She’s a Real Disco Queen» («Она — настоящая королева диско»). Между тем на Британских островах «Born То Be Alive» вошла в хит-парад и начала продвигаться в