Мадам Мидас - [43]

После стука в дверь голос мистера Вопплса изнутри прогремел:

– Войдите! – причем так неожиданно, что все невольно подпрыгнули.

Войдя в комнату, они увидели мистера Вопплса, облаченного в легкий твидовый костюм – артист как раз заканчивал надевать пиджак. В маленькой гримерной горел газовый рожок, под которым стоял туалетный столик с маленьким зеркалом, заваленный кремами, румянами, пудрой, вазелином и париками. В конце комнаты в огромной плетеной коробке с откинутой крышкой громоздилась куча одежды; множество одежек висело и вдоль стен. Под задернутым занавеской окном стоял умывальник с тазом, полный мыльной воды, а стул здесь имелся всего один. Мистер Вопплс вежливо предложил его своему посетителю, но мистер Вилльерс отказался, сообщив, что привел с собой двух джентльменов и хочет их представить. Артист тут же пришел в восторг и, когда с представлениями было покончено, заверил Ванделупа и Барти, что это один из самых высоких моментов в его жизни – такую фразу он всегда имел наготове, когда его представляли посетителям.

Вскоре Вопплс был готов к выходу и первым покинул комнату, как вдруг остановился, пораженный внезапной мыслью.

– Я не выключил газ в гардеробной, – гулким голосом сказал он. – Если позволите, джентльмены, я вернусь и выключу его.

Однако сделать это оказалось довольно трудно, так как лестница была узкой и между мистером Вопплсом и его гардеробной находились три человека, протиснуться мимо которых ему не удалось.

В конце концов выход из затруднительного положения нашел мистер Вилльерс, стоявший последним – он вернулся и выключил газ.

Спустившись, Рэндольф увидел, что мистер Вопплс его ожидает.

– Благодарю вас, сэр, – величественно сказал артист. – Я буду польщен, если вы все окажете мне честь и составите компанию за ужином, состоящим преимущественно из холодной говядины и солений.

Конечно, все выразили свой восторг по поводу такого приглашения.

Семейство актеров уже отбыло в отель, и мистер Вопплс с тремя своими гостями вышел из театра и направился туда же, лишь заглянув по дороге в два или три бара, чтобы выпить за счет Барти.

Вскоре они прибыли в отель. Мистер Вопплс открыл дверь комнаты, откуда слышался смех, и представил всех своей семье. За ужином присутствовали все ее члены, в том числе миссис Вопплс. Актеры сидели вокруг большого стола, в изобилии заставленного холодной говядиной, соленьями, салатами, бутылками пива и другими угощеньями, слишком многочисленными, чтобы их перечислять. Мистер Вопплс для начала представил гостей жене, поблекшей, утомленного вида леди, с лица которой не сходила жеманная улыбка. Облаченная в платье из лавандового муслина с ленточками того же цвета, она выглядела удивительно легкой и воздушной. Чем-то эта женщина напоминала легкий карандашный набросок, словно требовался еще штришок здесь и там, чтобы сделать ее внешность более четкой. Это служило большим подспорьем в ее театральной карьере, поскольку позволяло ей набрасывать на своем фоне любой персонаж, какой она хотела сыграть.

– Это моя трепеталка! – своим глубоким голосом сказал почтенный глава семейства, держа жену за руку, словно боялся, что она всплывет к потолку, как воздушный пузырь – не такая уж и невероятная вещь, учитывая, насколько эфирной выглядела эта женщина.

Почему он назвал жену трепеталкой, никто не понял, – разве что из-за ее ленточек, которые непрерывно трепетали. Назови он ее своей тенью, прозвище было бы более уместным.

Миссис Вопплс, трепеща, склонилась в поклоне, потом, все так же трепеща, выпрямилась.

– Джентльмены, – сказала она тонким ясным голосом, – добро пожаловать! Вам понравилось представление?

– Мадам, – с улыбкой ответил Ванделуп, – стоит ли спрашивать?

Тень улыбки промелькнула на неотчетливом лице миссис Вопплс. Потом ее муж представил разом все остальное семейство, махнув рукой ожидающим детям, которые стояли, выстроившись по пять человек, – мужчины отдельно, женщины отдельно.

– Джентльмены, – сказал артист, – знаменитое семейство Вопплс!

Все десять разом поклонились, будто приведенные в действие неким механизмом, после чего все уселись ужинать.

Мистер Теодор Вопплс занял место во главе стола. Все семейство, похоже, безмерно им восхищалось и с обожающим вниманием не спускало с него глаз.

– Па – самый изумительный из людей, – прошептала мисс Сиддонс Вопплс Вилльерсу, который сел рядом с ней. – Понаблюдайте за выражением его лица.

Рэндольф понаблюдал и признал (тоже шепотом), что оно и впрямь изумительно.

Главным предметом на столе была холодная говядина, и все от души отдали ей должное, как и пиву с портером, на которые мистер Вопплс был очень щедр.

– Я предпочитаю угощать друзей хорошим пивом, нежели плохим шампанским, – напыщенно сказал он. – Ха! Ха! Антитеза, мне думается, хороша.

Семейство Вопплс единодушно согласилось, что она великолепна, и мистер Хэндел Вопплс заметил Барти, что отец часто отпускает шутки, стоящие Тома Гуда[36], с чем Джарпер торопливо согласился, поскольку не знал, кто такой Том Гуд. Кроме того, он слегка флиртовал с мисс Фанни Вопплс – хорошенькой девушкой, амплуа которой был бурлеск.