Мачеха - [14]
Гертруда. А он иногда и позже ложится?
Шампань. Случается. Это зависит от того, сколько времени займет обход.
Гертруда. Хорошо, спасибо.
Шампань уходит.
Я жертвовала собою в течение двенадцати лет, я переживала муки, понять которые может только женщина, — мужчины даже и не подозревают о таких страданиях! И что я просила взамен? Самую малость! Только знать, что он тут, возле меня. Единственная моя радость — хоть изредка обменяться с ним беглым взглядом. Я хотела одного: знать, верить, что меня ждут. Тому, для кого чистая, небесная любовь — неосуществимая греза, достаточно и этой уверенности. Мужчина начинает верить в нашу любовь лишь после того, как втопчет нас в грязь. Вот как он вознаграждает меня! По ночам бегает на свидания с этой девчонкой! Так пусть же он сам произнесет мой смертный приговор. И если у него хватит духу, я немедленно и навсегда разлучу их. Я придумала способ... Ах, вот и он! Силы оставляют меня. Боже, зачем ты заставляешь нас любить человека, который уже разлюбил нас?
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Фердинанд и Гертруда.
Гертруда. Вчера вы солгали мне. Нынче ночью вы, подобрав ключ, рискуя погибнуть от руки графа, пробрались через гостиную в спальню Полины. О, не пытайтесь лгать. Я видела вас собственными глазами, я подстерегла Полину, когда она возвращалась с вашей ночной прогулки. Выбор не блестящий. Если бы вы слышали, что говорилось здесь вчера, на этом самом месте, если бы вы видели наглость этой девчонки, выражение ее лица, когда она все отрицала, — вы содрогнулись бы за свое будущее, за будущее, которое принадлежит мне, которое я купила ценой своей души и тела.
Фердинанд(в сторону). Целый поток упреков! (Вслух.) Постараемся, Гертруда, быть разумными. А главное — постараемся обойтись без пошлостей. Я никогда не забуду, чем вы были для меня, я все еще привязан к вам, как искренний, преданный старый друг. Но любви уже нет.
Гертруда. И этому полтора года?
Фердинанд. Нет, три.
Гертруда. В таком случае признайте же за мной право ненавидеть и бороться с вашей любовью к Полине, ибо из-за этой любви вы стали подлым и преступным по отношению ко мне.
Фердинанд. Сударыня!
Гертруда. Да, да, вы обманули меня. Живя здесь, возле меня, вы заставили меня носить личину, отнюдь не свойственную мне. Я резка, вам это известно. И резкость всегда откровенна, а я вступила на путь низкого обмана. Вы, верно, не знаете, чего стоит каждый день снова и снова лгать, лгать, не подготовившись, чувствуя у самого сердца острие ножа! О ложь! Да ведь для нас, женщин, это расплата за счастье. Удачная ложь ведет к позору, неудачная — к гибели. А вы? Мужчины завидуют чужим успехам у женщин. И вас ждет похвала там, где я найду одно презрение. А вы еще хотите, чтобы я не защищалась! И для женщины, которая скрывала от вас все: угрызения совести, слезы, — у вас нашлись только жестокие слова! Я готовилась одна принять на себя гнев божий, я одна заглядывала в бездны моей души, подточенной страданиями, и пусть раскаяние снедало мне сердце, я неизменно обращала к вам нежные взгляды, веселое лицо. О Фердинанд, не пренебрегайте столь покорной рабой!
Фердинанд(в сторону). Пора покончить с этим! (Вслух.) Послушайте, Гертруда. Когда мы с вами встретились, наш союз оправдывала молодость — и только она. Я поддался, как вам известно, порыву эгоизма, который таится в глубине души каждого мужчины, но скрыт под яркими цветами первых желаний. В двадцать два года чувства так мятежны! Мы опьянены, мы не задумываемся ни над жизнью со всею ее сложностью, ни над суровыми ее требованиями.
Гертруда(в сторону). Как спокойно он рассуждает! Ах, негодяй!
Фердинанд. И я любил вас простодушно, самозабвенно, а потом... потом жизнь для нас обоих совершенно изменила свой облик. Если я продолжал жить под этим кровом, где мне вообще не следовало бы находиться, так лишь потому, что в Полине я нашел ту единственную женщину, с которой мне суждено прожить до конца моих дней. Гертруда, не противьтесь же решению судьбы. Не мучьте двух людей, которые молят вас о счастье и будут любить вас всем сердцем.
Гертруда. Ах, так вы — мученик? А я... я — палач! Но ведь я была бы теперь вашей женою, если бы сама двенадцать лет тому назад не пожертвовала своей любовью ради вашего счастья!
Фердинанд. Так принесите же вновь эту жертву и предоставьте мне свободу.
Гертруда. Свободу любить другую! Не то вы говорили раньше! Знайте же: я умру.
Фердинанд. От любви умирают только в романах, а в обыденной жизни человек находит себе утешение.
Гертруда. А разве вы, мужчины, не умираете из-за оскорбленной чести, из-за одного слова или жеста? Так вот, и женщины умирают из-за любви, когда эта любовь — единственное их сокровище, куда они вложили все, когда в этой любви вся их жизнь. И я принадлежу к числу таких женщин. С тех пор, как вы живете здесь, Фердинанд, я с минуты на минуту ждала катастрофы. И поэтому в моих руках всегда было верное средство, чтобы немедленно расстаться с жизнью. Смотрите, как я живу. (Показывает пузырек.)
Фердинанд. Ну, вот и слезы!
Гертруда. Я не хотела слез, они душат меня. Вы говорите с тою холодной вежливостью, к какой обычно прибегает мужчина, когда наносит отвергнутой любви последнее оскорбление. У вас нет ко мне ни малейшего сожаления. Вы радовались бы моей смерти, ведь тогда вы были бы свободны. Но ты еще не знаешь меня, Фердинанд. Я напишу письмо генералу, да, я его больше не хочу обманывать, я признаюсь во всем. Я устала от лжи. Я возьму с собою ребенка, приду к тебе, мы уедем вместе. И ты забудешь Полину.
Роман Оноре де Бальзака «Евгения Гранде» (1833) входит в цикл «Сцены провинциальной жизни». Созданный после повести «Гобсек», он дает новую вариацию на тему скряжничества: образ безжалостного корыстолюбца папаши Гранде блистательно демонстрирует губительное воздействие богатства на человеческую личность. Дочь Гранде кроткая и самоотверженная Евгения — излюбленный бальзаковский силуэт женщины, готовой «жизнь отдать за сон любви».
Можно ли выиграть, если заключаешь сделку с дьяволом? Этот вопрос никогда не оставлял равнодушными как писателей, так и читателей. Если ты молод, влюблен и честолюбив, но знаешь, что все твои мечты обречены из-за отсутствия денег, то можно ли устоять перед искушением расплатиться сроком собственной жизни за исполнение желаний?
«Утраченные иллюзии» — одно из центральных и наиболее значительных произведений «Человеческой комедии». Вместе с романами «Отец Горио» и «Блеск и нищета куртизанок» роман «Утраченные иллюзии» образует своеобразную трилогию, являясь ее средним звеном.«Связи, существующие между провинцией и Парижем, его зловещая привлекательность, — писал Бальзак в предисловии к первой части романа, — показали автору молодого человека XIX столетия в новом свете: он подумал об ужасной язве нынешнего века, о журналистике, которая пожирает столько человеческих жизней, столько прекрасных мыслей и оказывает столь гибельное воздействие на скромные устои провинциальной жизни».
... В жанровых картинках из жизни парижского общества – «Этюд о женщинах», «Тридцатилетняя женщина», «Супружеское согласие» – он создает совершенно новый тип непонятой женщины, которую супружество разочаровывает во всех ее ожиданиях и мечтах, которая, как от тайного недуга, тает от безразличия и холодности мужа. ... И так как во Франции, да и на всем белом свете, тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч женщин чувствуют себя непонятыми и разочарованными, они обретают в Бальзаке врача, который первый дал имя их недугу.
Очерки Бальзака сопутствуют всем главным его произведениям. Они создаются параллельно романам, повестям и рассказам, составившим «Человеческую комедию».В очерках Бальзак продолжает предъявлять высокие требования к человеку и обществу, критикуя людей буржуазного общества — аристократов, буржуа, министров правительства, рантье и т.д.
Драма о браке Джорджа Оруэлла с 30-летнему помощницей редактора журнала Соней Браунелл. Лондон, 1949 год. В больнице «Юнивесити колледж» находится Джордж Оруэлл с тяжелой формой туберкулеза…
В пьесе «Голодные» Сароян выводит на сцену Писателя, человека, в большой степени осознающего свою миссию на земле, нашедшего, так сказать, лучший вариант приложения душевных усилий. Сароян утверждает, что никто еще не оставил после себя миру ничего лучше хорошей книги, даже если она одна-единственная, а человек прожил много лет. Лучше может быть только любовь. И когда в этой пьесе все герои умирают от голода, а смерть, в образе маленького человека с добрым лицом, разбросав пустые листы ненаписанного романа Писателя, включает музыку и под угасающие огни рампы ложится на пол, пустоту небытия прерывают два голоса — это голоса влюбленных…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основу сюжета пьесы легла реальная история, одним из героев которой был известный английский писатель Оскар Уайльд. В 1895 году маркиз Куинсберри узнал о связи своего сына с писателем и оставил последнему записку, в которой говорилось, что тот ведет себя, как содомит. Оскорбленный Уайльд подал на маркиза в суд, но в результате сам был привлечен к ответственности за «совершение непристойных действий в отношении лиц мужского пола». Отсидев два года в тюрьме, писатель покинул пределы Англии, а спустя три года умер на чужбине. «Поцелуй Иуды» — временами пронзительно грустная, временами остроумная постановка, в которой проводятся интересные параллели между описанной выше историей и библейской.
Есть такие места на земле – камни, деревья, источники, храмы, мечети и синагоги – куда люди всегда приходят и делятся с Богом самым сокровенным. Кто еще, в самом деле, услышит тебя и поймет так, как Он?..Поначалу записывал занятные истории, как стихи – для себя. Пока разглядел в них театр.Наконец, возникли актеры. Родились спектакли. Появились зрители. Круг замкнулся…Четыре монопьесы о Любви.