М - значит молчание - [112]

— Том Пэджет?

— Вы знаете маленького Томми? Мы всегда называли его Маленьким Томми в отличие от его отца, который был Большим Томми.

— Я плохо его знаю, но знакома с ним, — сказала я и подумала о том, как он богат сейчас, когда его жена умерла, и в каком отчаянном положении, должно быть, был при ее жизни.

— В таком случае я не понимаю, как вы могли подумать, что он способен на такое.

— Возможно, я ошибаюсь. — Я почувствовала, как внутри у меня нарастает страх. Сунув бумагу в сумку, я положила руку на ручку двери, приготовившись выскользнуть из комнаты.

Старуха, которая раньше не двигалась с места, вдруг заерзала.

— Он всегда говорил, что если кто-нибудь спросит о собаке, я должна сразу дать ему знать. Так что я позвонила и предупредила его, что вы приедете.

Во рту у меня пересохло, в груди со страшной силой бухало сердце.

— И что он ответил?

— Его это как будто не особенно заинтересовало. Он сказал, что подъедет поговорить с вами и все объяснит, но, должно быть, опаздывает.

— Мне показалось, что кто-то только что подъехал.

— Это не он. Он бы постучал в дверь.

— Если он появится после того, как я уеду, передайте ему, пожалуйста, что я имела в виду другого человека и прошу прощения за беспокойство.

— Передам.

— Можно воспользоваться вашим телефоном?

— Он на стене. — Она кивнула в сторону кухни.

— Спасибо. — Я пересекла гостиную и, пройдя на кухню, сняла трубку с настенного телефона. Но гудка не было. Телефон молчал. Я осторожно повесила трубку. — Он, видимо, испорчен, так что я поехала. Возможно, мне удастся позвонить где-нибудь по дороге.

— Как хотите, милочка. Была рада вам помочь.

Я вышла на крыльцо, и как только моя нога ступила на ступеньку, зажглась и тут же погасла лампочка. На мгновение я оказалась ослепленной внезапной вспышкой яркого света. Собака принялась снова лаять, но она была, слава Богу, далеко от дома. Я слышала, как громыхала цепь — пес бешено метался у своей конуры. Я постояла, пока мои глаза привыкли к темноте. Оглядевшись, я увидела мой «фольксваген», припаркованный там, где я его и оставила. Других машин в поле зрения не было. Шоссе простиралось в обоих направлениях, но оно было пустым. Я нащупала в кармане ключи от машины и, спускаясь по ступенькам, слышала, как они звенели в моей дрожащей руке. Страх с такой силой навалился на меня, что я с трудом открыла дверцу.

Прежде чем сесть, я заглянула на заднее сиденье. Убедившись в том, что там никого нет и обе двери заперты, завела мотор и дала задний ход. Вынув пистолет из бардачка, положила его на пассажирское сиденье рядом с собой, прикрыв сверху сумкой, чтобы он не свалился. Выезжая со двора, я не спускала глаз с дорожки позади меня. Оказавшись на шоссе, я включила первую скорость. Оставалось только доехать до офиса шерифа, который находился менее чем в десяти милях отсюда. Мне придется съехать с 106-го шоссе на Уэст-Уинслет-роуд, а затем снова свернуть на юг — на дорогу Блоссер, которую Лайза прочертила так, что не оставалось никаких сомнений в том, что она проходит мимо аэропорта. Фостер-роуд была расположена возле самой южной границы.

Можно было также ехать по 166-му шоссе в Санта-Марию и оказаться на Блоссер, проходившей по окраине города. Проблема выбора заключалась в том, что если я поеду по 106-му шоссе, мне придется проехать мимо компании Пэджета. Моя машина была очень заметной. Если Пэджет ищет встречи со мной, все, что ему надо сделать, — это подождать, пока я проеду мимо. Я переключила скорость со второй на третью, двигатель в знак протеста пронзительно взвыл. Я постаралась вспомнить названия трех дорог, соединяющих 106-е шоссе и Уэст-Уинслет. Старая Кромвелл и Нью-Кат остались у меня позади. Впереди была только дорога под названием Динсмор.

Я жала на газ, пока не увидела указатель, и круто свернула вправо. Здесь было темно как в могиле. Я всматривалась в дорогу, освещаемую лишь светом фар, переводя взгляд с нее на зеркало заднего вида. Справа от меня вдоль дороги шли тридцатишестидюймовые трубы, положенные там бог знает зачем. Через дорогу стояли экскаватор и бульдозер. Я подумала, что с их помощью прокладывали газопровод или что-нибудь в этом роде.

Я собиралась сделать U-образный поворот, когда за моей машиной показались огни фар, отчего зеркало так ослепительно засверкало, что я на мгновение зажмурилась. Когда я открыла глаза, машина была совсем близко — она приближалась со скоростью, которую я бы при всем желании не смогла выжать из своей старой «консервной банки». Я нажала на акселератор, но мой «фольксваген» не мог тягаться с быстроходным «скакуном». Когда машина обогнала меня и промчалась мимо, я сумела разглядеть внутри подростков. Один из них бросил из окна пустую банку из-под пива, она несколько раз подпрыгнула и покатилась, прежде чем исчезла из виду.

Красный свет подфарников стал постепенно удаляться и наконец совсем пропал.

Спустя минуту я увидела, что дорога разветвляется. Одна ветвь шла прямо, а вторая поворачивала налево. Последняя была перекрыта двойным рядом колпаков с оранжево-белыми полосками. У каждого наверху была лампочка, которая предупреждающе мигала. Я остановилась, вспомнив, что Винстон рассказывал мне о таком заграждении, которое он видел в ту ночь, когда заметил машину Виолетты.