Лютый беспредел - [33]

Александр выцедил водку из стакана, зажевал черным хлебом и отправил следом три таблетки. Движения его были замедленны, как будто он находился под водой или в невесомости. Мысли плавали в голове медлительными рыбами.

Александр зевнул. Хотелось пересесть на диван или в кресло, но он остался в кухне за столом: так исключалась вероятность уснуть и продрать глаза слишком поздно, когда брат вернется.

— Такие дела, Гена, — тихо пробормотал Александр, наполняя стакан. — Ничего не попишешь. Рак — он рак и есть. Вцепился клешнями, падла, не отпускает. Жрет изнутри. Больно, блин, спасу нет.

В его голосе звучали оправдывающиеся нотки. Ведь он собирался предать брата, бросить его на произвол судьбы, а это было нелегко. И все же легче, чем терпеть ужасающую боль.

Выпив водки, Александр поел. Совсем немного, чтобы не наполнять желудок. Сегодня это было лишнее. Да и не успеет он проголодаться по-настоящему.

Время истекало. Жизнь сокращалась и скукоживалась, как тряпка, брошенная в огонь. Зола и пепел.

Вспомнилось, как они с Генкой однажды заблудились в поле. Налетела гроза, они промокли до нитки. Случайно набрели на шалаш сторожа бахчи. Нашли там спички, но разводить костер было не из чего — ветки и трава были слишком мокрыми. Тогда братья подожгли сено, служившее подстилкой сторожу. Шалаш подсох и вспыхнул. В небо потянулся густой дым. Саша и Генка разделись до трусов и сели греться у огня. Каждую минуту они опасались возвращения сторожа. На всякий случай Генка положил рядом здоровенный сук, который должен был послужить в качестве дубины. Шестилетний Саша последовал его примеру. Они ведь были братьями, и им полагалось стоять друг за друга горой.

Потом все изменилось. А теперь Александр и вовсе готовился к бегству. Он посмотрел мутным взглядом на водку. В бутылке оставалось еще порядочно, однако допивать было опасно. Того и гляди сон сморит прямо за столом.

Тряхнув головой, Александр отправился в ванную комнату и там переложил себе снотворное в карман. Затем заткнул бутылку пробкой, бросил в пакет остатки хлеба и яблоко. Достал из-под раковины пустую пластиковую бутылку, наполнил ее водой. Посмотрел на часы. Время поджимало.

Александр разложил на кухонном столе весь приобретенный арсенал. Нашел ручку, листок бумаги и сел писать записку. Покончив с этим делом, прихватил пакет и покинул квартиру. Ключи с собой не взял, просто захлопнул дверь. Он не собирался возвращаться.

На ходу Александра пошатывало. Земля под ногами норовила уплыть из-под ног. Таксист посмотрел на него неодобрительно.

— Плата вперед, — предупредил он.

— Не умничай, — строго сказал ему Александр. — Поехали.

— Куда?

— За город.

Таксист с сомнением пошмыгал носом.

— В каком направлении?

Александру было безразлично.

— На север, — решил он.

— Деньги покажи, — потребовал таксист.

Пришлось сказать ему пару ласковых, сдобрив речь блатной музыкой. Человек проникся. Включил зажигание и поехал на север.

Все силы Александра уходили на то, чтобы сидеть прямо и не орать при каждом резком толчке. Болел уже не живот, весь организм был пронизан болью, до последнего нервного окончания. Не выдержав, Александр высыпал в рот последние таблетки морфина и запил водой.

Лицо таксиста окаменело. Он бросал быстрые взгляды по сторонам, как бы оценивая свои шансы избавиться от опасного пассажира. Было очевидно, что за город ему абсолютно не хочется.

Чтобы успокоить его, Александр вытащил заготовленные деньги, протянул и сказал:

— Меня за городом подберут кореша. Ты не дрейфь, все будет путем.

— Ага, — сказал таксист.

Пересчитав деньги, он немного приободрился. Александра попустило, и он расслабленно откинулся на спинку сиденья. Счастье продлилось недолго. Голос таксиста вывел его из дремотного забытья:

— Куда дальше?

Александр наклонился вперед, оценивая ландшафт.

— Здесь тормози, — распорядился он.

Развернувшись, таксист помчался в обратном направлении. Если не считать грязной ленты шоссе, вокруг было белым-бело. Александр хотел набрать полную грудь свежего воздуха, но тут рак внутри него проснулся и заработал своими клешнями.

— Я тебя убью, паскуда, — сказал ему Александр и пошел через пустошь к редкому леску у дороги.

Расстояние было небольшое, однако преодолеть его было сложной задачей. Под снегом как попало лежали смерзшиеся комья вспаханной земли. Ноги скользили и застревали. Александр несколько раз упал, пока пересекал вспаханную полосу. Добравшись до первых веток, он оглянулся. След за ним остался кривой и четкий. Но вряд ли кто-то обратит внимание на то, что кому-то вздумалось шататься пешком по бездорожью. А потом выпадет снег. Нужно устроиться так, чтобы и его, Александра, тоже накрыло. Тогда не найдут до весны. А может, и вообще никогда не найдут. Вряд ли тут люди ходят.

Беседуя с собой, Александр стал продираться сквозь заросли. Сквозь снег проглядывали бурые пролежни листвы. Лапы молодых сосен, которых становилось все больше, прикрывали землю от снегопада.

Как ни подмывало Александра сесть и передохнуть, он продолжал идти, пока не выбрался на прогалину. Это было место что надо. Ветру было где разгуляться, и он намел поверх сухой травы пологие гребни сугробов. Александр сел в один из них. Заду и мошонке стало холодно, но он даже не поморщился. Боль перекрывала все прочие ощущения. Хоть ножом себя режь, а рак в желудке все равно грызет больнее.