Лютер: Первый из падших - [3]

— Ты убил Льва и уничтожил Калибан, — жестко отрезал Фарит, и каждое слово этого обвинения звучало тягостнее предыдущего.

Лютер не стал спорить, и обвинения окутали его, точно саван. Во рту пересохло, кости ныли, но горше всего было осознавать, что Фарит говорит правду. Не о Льве — о судьбе Калибана. Его родной планеты больше не существовало. Он пытался вернуть все как прежде, но потерпел неудачу.

Он опозорил себя и Орден. Впустую. Ради гордыни и обмана.

— Это что — слезы, предатель? — поморщился Фарит, вставая. — Ты не имеешь права лить слезы. Тебе не дозволено сожалеть о содеянном.

Лютер справился с горем и кивнул, признавая справедливость гнева Фарита.

— Я был слаб… — начал он.

Я был слаб, когда думал, что становлюсь сильнее.

Все ближе тот момент, когда решатся наши судьбы. О чьих судьбах я говорю? Моей и моего совета — группы разобщенных душ, чьей целью стало отделение от Империума. Когда-то мы были единым целым под покровительством Легиона, но теперь нас связывало нечто более прочное — потребность друг в друге.

Мой сенешаль был, пожалуй, самым неподходящим кандидатом на этот пост. Он даже родился не на Калибане. Сар Астелян, терранский ветеран, ненавидел Льва больше, чем кто-либо из нас. Формально он был одним из моих командующих, но на самом деле заведовал шпионажем, наказаниями и другими неблаговидными аспектами правления. Наше соглашение было простым, но эффективным: он был верен мне, а я не задавал вопросов о его делах и о том, какими способами он поддерживал мой авторитет и авторитет Ордена.

С моим главным советником мы были знакомы давным-давно. Она не стала одним из Темных Ангелов, но благодаря связям с командованием Ордена получила те же физические улучшения, которые были дарованы мне и другим старшим рыцарям после прибытия Императора. Мы уже вышли из возраста, когда могли бы пополнить ряды легионеров, но аугметика и биотерапия сделали из нас грозных долгоживущих воинов. Саулюс Мейгон, смертоносная госпожа Ангеликасты, десятилетиями командовала величайшей крепостью Калибана.

Следующим шел сар Гриффейн, Копьеносец, некогда выбранный лейтенантом Огненного Крыла. Этот воин старой закалки вернулся на Калибан на одном из кораблей, посланных за подкреплением. После смерти Белата, своего командира, он вместе с выжившими в короткой, но кровавой междоусобице перешел на нашу сторону. То, что он примкнул к нам, было, пожалуй, самым важным и обнадеживающим знаком, — Гриффейн не был одним из сосланных на Калибан, но все же разглядел благородство нашей цели. Несмотря на соблюдение древних ритуалов Легиона, он был предан Калибану больше, чем Темным Ангелам. Добрый знак. Теперь мы могли принять и других, кто прислушался бы к нашим доводам. То, что наши ценности разделяют воины, подобные Гриффейну, делало их весомее в глазах людей за пределами Ордена.

И наконец, совет Ордена не состоялся бы без участия лорда Сайфера. Хранитель нашей истории и наших обычаев, лорд Сайфер полностью посвятил себя традициям Альдурука и Калибана, и ни один Великий Магистр не мог быть избран без его согласия. Вхождение его в совет давало нам дополнительное преимущество, так как лорд Сайфер прежде был библиарием Захариилом, псайкером. Таким образом, будучи повелителем моих Мистаи, он удвоил свои полномочия.

Вот и весь мой совет. Вожди Калибана, собранные под руководством Великого Магистра Ордена.

Настал решающий момент для нашего великого начинания: дальше нас ждала слава или гибель. Наше стремление к свободе от Империума должно было вот-вот подвергнуться последнему испытанию на прочность.

Лев.

Он возвращался на Калибан после многих десятилетий битв во имя Императора. Огромный военный флот Первых, почтенных Темных Ангелов, находился всего в нескольких днях или даже часах пути от выхода из варпа у границ системы. Лорд Сайфер и наши собственные авгуры подтвердили это — столь большое количество кораблей не могло путешествовать в варпе без колебаний имматериума. У нас были собственные флотилии: одни были завоеваны хитростью и мечом, другие построены на верфях Зарамунда, который мы сделали своей колонией, еще больше поставлялось из других миров, приведенных под руку Калибана.

Звездная система была крепостью, которой предстояло испытание мощью Льва. Но преимущество всегда остается за защитником, и потому мы пребывали в уверенности, что окажемся не слабее, если дело дойдет до столкновения.

По крайней мере, в военном смысле.

Именно Астелян первым поднял этот вопрос, когда был созван совет. Я отчетливо это помню. Мы встретились, как обычно, в Палате Арторуса, в свете первых лучей солнца. Через открытое окно доносился шум утренних тренировок с полей сбора и стрельбищ за Ангеликастой.

— Они готовы, — заверила нас Мейгон. Она и Астелян совместно отвечали за вербовку и обучение, сочетая лучшие ритуалы и обычаи Ордена с дисциплиной Легиона, который мы оставили позади.

— Физически, — возразил терранец. Он потянулся к вазе с фруктами, стоявшей на столе, и взял красное яблоко, доставленное прямиком из садов на западных склонах. Так и не откусив ни кусочка, он продолжил. — В их умах и сердцах мы не можем быть уверены до сих пор.