Люмен - [89]

Я в больнице.

Мне холодно.

Я напугана.

Но…

Дэр…

Дэр…

Эти слова звучат у меня в голове голосом Финна. Поначалу мне кажется, что это обрывок предложения, но потом я осознаю их настоящую суть. Эти слова не нуждаются в продолжении. Это напоминание о том, что Дэр существует.

Он реален.

Он жив.

Я выдыхаю, размышляя о том, где я нахожусь.

Пытаясь пошевелить пальцами, я осознаю, что они очень тяжелые. Мне больно, и я не могу дышать.

Медленно.

Медленно.

Медленно…

Я открываю глаза.

Я одна, и, несмотря на то что шепот Финна до сих пор звучит отголосками в моей голове, я знаю, что его здесь нет.

Мое тело невероятно тяжелое: мне даже не удается приподнять руки. В палату входит медсестра, и когда она видит, что я открыла глаза, то вздрагивает от неожиданности и сразу же подбегает ко мне.

– Мисс Прайс, вы очнулись! Как самочувствие?

Я и сама не знаю. Мое сознание все еще окутано туманом, а в груди все болит. Я хочу поднять руку, чтобы дотронуться до того места, где находится мое сердце, но я не могу. Ко мне тянется слишком много проводов, слишком много трубок.

– Не делайте этого, – предостерегает медсестра, замечая мои попытки. – Вам через многое пришлось пройти. Чтобы поправиться, вы должны много отдыхать.

– Где Дэр? – спрашиваю я и только теперь слышу, как охрип мой голос, а горло стянуто, словно я не проронила ни звука в течение сотни лет – не меньше.

– Он в другой палате, – отвечает она, – с ним все в порядке. Он идет на поправку.

Меня охватывает радость, проникая в каждую клеточку моего тела, но затем в моей голове всплывает лицо Финна и внутри все падает.

– Финн, – произношу я имя брата, и даже я сама слышу страх в своем голосе.

– Я думаю, что вам лучше подождать доктора, чтобы она сама вам все разъяснила, – говорит она. – Я сейчас приглашу ее.

Я закрываю глаза, потому что слишком утомлена и напугана. Проходит не так много времени, прежде чем в комнату входит врач, и когда она начинает говорить своим хрипловатым голосом, я сразу же понимаю, кто она такая, и чуть было не выпрыгиваю из постели от ужаса.

На пороге моей палаты Сабина, она спокойна, на ней белый медицинский халат, она подходит ко мне и берет меня за руки, чтобы успокоить.

– Мисс Прайс, – произносит она, заглядывая своими черными глазами прямо мне в душу, – на вашу долю выпало серьезное испытание. Меня зовут доктор Андрос.

– Я знаю, кто вы, – издаю я свистящий шепот, но она сохраняет спокойствие, потому что ей и самой известно, кто она такая.

– Вы попали в автомобильную катастрофу. Мистер Дюбрэй не справился с управлением и съехал с трассы. Вы пережили множественные травмы, в частности переломы грудных костей и ребер, в результате чего было задето ваше сердце. Ваш брат получил травмы, несовместимые с жизнью. Мы пытались поддерживать его дыхание с помощью аппаратов жизнеобеспечения, но в итоге были вынуждены произвести трансплантацию его сердца вам. Ваш брат спас вам жизнь.

Я касаюсь пальцами своей груди и нащупываю свежий шрам, протянувшийся от ключиц до самого живота, он еще теплый, не до конца заживший.

– Мой брат мертв.

Мой голос звучит подавленно.

Сабина кивает.

– И в моей груди его сердце.

– Да, все верно.

Спаси меня, и я спасу тебя.

Я должен спасти тебя, Калла.

Эти слова рефреном звучат у меня в голове, и голос принадлежит Финну, эти фразы пульсируют и вращаются внутри меня.

Когда-то давно я спасла ему жизнь, а теперь он спас меня.

А теперь он ушел навсегда.

Эта потеря глубока и невосполнима, а образовавшаяся во мне пустота всепоглощающа. Я падаю в бездну и, кажется, уже никогда не смогу из нее вернуться.

Сердце, которое теперь бьется в моей груди, не мое. Оно принадлежало моему брату. Моему дорогому, милому, идеальному брату. Моему Финну.

Сладких снов, милый Финн.

– Мне нужно увидеться с Дэром, – говорю я Сабине, потому что и она, и я знаем, кто она, кем она является на самом деле.

Она решительно встряхивает головой, и в ее глазах жестокость, потому что ее дочери больше нет, она никогда не вернется, а вместо нее остались только я и Дэр.

Но что-точто-точто-точто-то не так, что-то не так. Я выглядываю из окна и вижу за ним спокойный прудик, скамейки вокруг него, и кто-то кормит уток. Кто-то, у кого на руке больничный браслет, такой же, как и на моей.

– Где мы? – спрашиваю я, и в ответ она улыбается своей гротескной и страшной ухмылкой.

– В лечебнице Оакдейла, – улыбается она.

Нет. В психиатрической лечебнице?

Этого не может быть.

– Но тем не менее так и есть, – отвечает Сабина, и я не могу понять, прочитала ли она мои мысли или я просто произнесла это вслух.

– Ты больна, бедная девочка, – говорит она, – так же, как и Адэр. Учитывая те условия, в которых вас воспитали, в этом нет ничего удивительного. Твоя мать зачала тебя от своего собственного брата, а отчим Дэра издевался над ним и избивал его… Очевидно, что ваша проблема в дурной крови.

– Мы не сумасшедшие! – кричу я ей в лицо, но я уже не уверена в этом, в моей душе идет ожесточенная внутренняя борьба, и Сабина снова улыбается.

Я чувствую острую боль в своей руке, и старуха уходит. Все вокруг погружается во тьму и забытье, меня окутывает сон, настолько глубокий, что в нем нет никаких сновидений.