Люксембургский сад - [92]

Жанна со смесью презрения и любопытства наблюдала, как её любовник играл роль её мужа перед Мироновой. Саша никогда бы не впал в истерику, никогда бы не стал призывать на помощь какого-то смазливого малолетку. Он бы спланировал и выполнил все сам. Но сейчас главное — помочь любовнику, возвысить его авторитет в глазах мужа.

Рогожин испытывал симпатию к новому водителя, очередному другу детства, такому же, как Романов. У Жанны вообще было очень много друзей. Посовещавшись, они с женой номинально назначили Арнольда директором той самой компании, которую так мечтал заполучить Бек. Без его подписи продажа акций не могла бы состояться в любом случае.

Единственное, чего Арнольд никак не мог понять: зачем Саламов затеял всю эту мороку с любовницей Рогожина, если мог просто надавить на Жанну через их отношения.

— Ты не знаешь ни Бека, ни Сашу так, как я. — Жанна презрительно усмехнулась. — Рогожина было бы так же трудно убедить в моей неверности, как заставить прыгнуть с парашютом. Он считает меня святой. А вообще, иногда мне кажется, что он и так все знает. Ты что, думаешь, ему мало доносили про мои приключения? Ему плевать. Главное, чтобы у меня было хорошее настроение и я не устраивала истерик.

Арнольд ощутил что-то вроде сочувствия к Рогожину, выслушивая свою самодовольную любовницу. Бедный мужик, до чего дошел!

— Потом, Бек знает, что на меня нельзя давить. — Жанна застегнула лифчик и повернулась лицом к кровати, на которой, полуприкрывшись одеялом, возлежал Арнольд. — Умнее было разбудить ревность, а я бы сама закопала его в землю вместе с этой училкой.

— Но ты же никого не закопала. — Арнольд сладко потянулся.

— Правильно, я пришла к тебе, а ты уже стал разбираться с этим делом и придумал гениальный план.

Арнольд рассмеялся. Вот уж что-что, а льстить эта женщина умела.

Наступила пятница, двенадцатое января. Жанна постепенно сходила с ума. Рогожин, разговаривая с ней накануне по телефону, спросил, все ли нормально, что для такого человека, как он, было немыслимо. Александр Петрович почувствовал в голосе жены нечто такое, что заставило его поинтересоваться её состоянием.

Жанна находилась на грани. Она была готова выложить мужу все.

Но Арнольд, сидевший напротив нее в глубоком кресле, в котором так любил полистать газеты Саша, заставил её вновь сдержать свой порыв. Её любовник только вышел из душа и, обмотавшись полотенцем, бездумно щелкал пультом от телевизора. Жанна невольно залюбовалась его ленивыми манерами, достойными хозяина дома. Они уже несколько дней наслаждались обществом друг друга, пока Митя гостил у бабушки. Он частенько оставался у нее, пока Рогожин бывал в командировке.

В пятницу утром Арнольд побрился, надел чистую голубую рубашку и улыбнулся своему отражению в зеркале.

Жанна, не выпуская сигареты изо рта, металась из угла в угол.

— Лучше поеду я. — Она остановилась напротив Арнольда, глядя на него глазами, полными трагизма.

— Хорошо. — Он с облегчением кивнул. — Я тогда съезжу на сервис, заберу машину.

— Как ты можешь думать о машине, когда люди Асламбека могут убить меня?! — Жанна заломила руки и упала на диван.

— Зачем им убивать тебя до того, как ты подпишешь бумаги в Лондоне. — Он равнодушно пожал плечами.

— Они предложили переправить картину за границу, — нервно сообщила Жанна.

Арнольд поправил пиджак и в последний раз критически оглядел себя в зеркало:

— Разумное предложение, только непонятно, что мы тогда предъявим твоему мужу в качестве доказательства реальности происходящего.

— Боже мой! — Жанна вздохнула и поднялась с дивана.

От Арнольда не укрылось, что она снова пыталась преувеличить собственное волнение. Это было отличительным свойством её характера. Говорить «очень-очень», «самая-самая» и «никогда-преникогда». Но он не был Рогожиным, которого так пугало малейшее проявление её темперамента, который стремился предотвратить любые вспышки её недовольства или нетерпения. Спа, магазины, новая машина — сгодится все.

Рогожин предпочитал не связываться с собственной женой. Он был слишком занят работой и свои немногочисленные свободные часы любил проводить в тишине и покое. С тех пор как в их жизни появился Арнольд, в семье наступило долгожданное затишье.

Жанна перестала пить и кутить. А главное, она перестала плакать. Рогожин страшно боялся её слез.

Но Арнольд был другим. Его не трогало заламывание рук, шантаж или угрозы. Жанна усвоила это не сразу. Сначала после появления Мити на свет она пыталась призвать любовника к порядку и выработать график встреч. Арнольд выслушал её, полностью согласился и, выйдя из гостиничного номера, пропал года на два. Больше Жанна не предъявляла к нему никаких требований.

Вот и в то утро он не сомневался, что за картиной в конце концов придется ехать ему. Они поцеловались, и Жанна мужественно сдержала слезы.

* * *

Добравшись до дома, Серафима бросилась на шею брату и безудержно разрыдалась.

— Что они хотят от нас? — сквозь слезы повторяла она. — Я больше не могу!

— Успокойся, — приговаривал Женя, не переставая гладить сестру по вздрагивающим плечам. — Успокойся, мы что-нибудь придумаем.

— Это её водитель. — Серафима отстранилась, в её взгляде, обращенном к брату, сквозил страх. — Митя сказал, что его зовут Арнольд.