Людвисар. Игры вельмож - [53]
Путники шли бодрым шагом. Казалось, ведет их вперед какая-то высокая цель, которой эти трое преданно служат.
Казимир сыпал шутками, вызывая веселый смех спутников. София, видимо, забыла о своих лихих приключениях, потому что не отставала ни на шаг от мужчин. Особенно от Ореста, которому не жалела теплой улыбки, очевидно, надеясь от него защиты на здешних долгих и опасных дорогах.
В какой-то момент она тихо протянула ему горсть денег.
— Что это? — не понял тот.
— Возьми, это твое, — ответила София, — я взяла их той ночью.
— Но я… я был тебе должен…
— Нет, не должен, — возразила она, — на самом деле мне нужно больше, чем тело и деньги.
— О чем это вы там шепчетесь? — хохотнул Казимир. — Ну и выбрал ты, Орест, себе кралю!
— Ну и что? — ответил тот, невольно скользнув взглядом по ее прелестям. — Конечно, краля, да еще и какая…
Через несколько миль перелесок начал редеть. Толстенные сосны остались позади, зато все чаще радовали глаз залитые солнцем поляны. Впоследствии начали появляться малые сторожки, а то и хатины. Очевидно, неподалеку было село, а может, какой-то город. Впрочем, когда лес закончился, путешественники сначала увидели на холме большой монастырь, окруженный валом и острым частоколом. Внизу плескалась неширокая река, а позади монастыря притулился город.
Над монастырскими стенами возвышалась красивая каменная церковь и украдкой виднелись верхушки еще недостроенных келий. У ворот скрипели две телеги с камнями, и несколько монахов и крестьян вовсю тянули впряженных волов за рога. Те, очевидно, не весьма озаботились строительством, потому что шли скоро, как к исповеди.
Городские укрепления тянулись на полмили. Они были ниже монастырских, однако кое-где за ними грозно торчали боевые башни. Судя по тому, как много в пригороде было сожженных дотла хат, без дела они не стояли.
Брама, которая вела в город, также была каменная. Она врезалась в эскарп вала тяжелым сводом, под которым покоились дубовые ворота. Вверху торчало несколько часовых, довершая собой кирпичный аттик — единственное украшение этого сооружения.
— Город зовется Межирич, — объявил Казимир, подслушав разговор двух женщин.
— Слышал про него, — ответил Орест, — говорят, тут вольготно мятежникам против ляхской шляхты. Пошли туда, купим продукты.
— Не стоит, — усомнился Казимир, — ведь завтра нас начнут искать. Не следует появляться княжеским людям на глаза.
— Глупости, — возразил Орест, — говорю же тебе, таких с виду, как мы, тут не один десяток.
— Можем купить еду в предместье, — вмешалась София.
Наемник покачал головой.
— Посмотри, сколько тут пожарищ, — сказал он, — не иначе, как татары наведались недавно. Ничего путного там не купим. К тому же нуждаемся в конях, а верхом и сбежим быстрее.
Спорить было бесполезно — Орест был прав.
От ворот тянулась мощеная деревом широкая улица. Вела она среди выбеленных известью домов, очевидно, к городской площади, а оттуда — к серой башне, что виднелась на окраине. И предназначалась, видимо, еще и для жилья палатину или местному старосте. В таких башнях в подземелье обычно была сокровищница, над ней — арсенал и уже на верху покои хозяев. Удобно было, не выходя из них, обороняться от татар или от своих горожан, если доведется.
Сбоку улицы стояла массивная печь под каминным сводом. Ее вокруг обступили четыре лавки, на которых расселось с десяток воинов княжеского придворного полка. Конечно, посреди летнего дня печь они не разожгли, однако в непогоду, наверное, часто тут грелись.
Казимир растерянно встал и заметил, как у Софии мелко задрожали руки. Только Орест словно нисколько не проникся увиденным.
— Вы чего как задубели? — тихо сказал он, — пошли, они нас не знают.
— Не смотри в их сторону, — предупредил Казимир.
— Почему же? Я даже спрошу, где поблизости торгуют конями, — ответил тот.
— Молчи, дур…
— Здоровы были, братья! — крикнул Орест солдатам, не дав Казимиру назвать себя дураком.
— Здоров был, — бросил кто-то из них в ответ.
— Не подскажете случайно, где честным людям сторговать добрых коней?
Орест говорил приветливо и весело, как скоморох.
— А ты куда, парень, собрался? — спросил солдат, сидевший к нему спиной.
— Это уже мое дело, — ответил он.
— Нет, парень, ошибаешься…
Воин поднялся и повернулся лицом. Это был… пан Сангушко.
Солдаты мигом окружили путников и на всякий случай нацелили на них несколько мушкетов.
— Вижу, выполнили мое поручение как следует, — сказал шляхтич.
— Да, — вмешался Казимир, чувствуя, что готов съесть друга живьем, — как говорится раньше: честь мастеров своего дела — превыше всего.
Вельможа язвительно улыбнулся.
— Значит, вы должны помнить наше условие.
— Конечно, ваша милость, — ответил тот, — мы отдадим панове все, что нашли в лодке.
Он достал из кармана свою долю драгоценностей и знаком приказал сделать то же Оресту. Однако шляхтич их не взял.
— Это ваша награда. Как я и обещал — пояснил он.
— Неужели вашей милости нужен был сундук с хламом? — искренне удивился наемник.
— В той лодке было еще кое-что… Точнее, кое-кто, — молвил Сангушко и, подойдя к Софии, учтиво ей поклонился.
— Если будете добры, моя пани, — сказал он, — идите со мной.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Харьков 1930 года, как и положено молодой республиканской столице, полон страстей, гостей и противоречий. Гениальные пьесы читаются в холодных недрах театральных общежитий, знаменитые поэты на коммунальных кухнях сражаются с мышами, норовящими погрызть рукописи, но Город не замечает бытовых неудобств. В украинской драме блестяще «курбалесят» «березильцы», а государственная опера дает грандиозную премьеру первого в стране «настоящего советского балета». Увы, премьера омрачается убийством. Разбираться в происходящем приходится совершенно не приспособленным к расследованию преступлений людям: импозантный театральный критик, отрешенная от реальности балерина, отчисленный с рабфака студент и дотошная юная сотрудница библиотеки по воле случая превращаются в следственную группу.
Харьков, роковой 1940-й год. Мир уже захлебывается войной, уже пришли похоронки с финской, и все убедительнее звучат слухи о том, что приговор «10 лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач» означает расстрел. Но Город не вправе впадать в «неумное уныние». «Лес рубят – щепки летят», – оправдывают страну освобожденные после разоблачения ежовщины пострадавшие. «Это ошибка! Не сдавай билеты в цирк, я к вечеру вернусь!» – бросают на прощание родным вновь задерживаемые. Кинотеатры переполнены, клубы представляют гастролирующих артистов, из распахнутых окон доносятся обрывки стихов и джазовых мелодий, газеты восхваляют грандиозные соцрекорды и годовщину заключения с Германией пакта о ненападении… О том, что все это – пир во время чумы, догадываются лишь единицы.
Когда молодой следователь Володя Сосновский по велению семьи был сослан подальше от столичных соблазнов – в Одессу, он и предположить не мог, что в этом приморском городе круто изменится его судьба. Лишь только он приступает к работе, как в Одессе начинают находить трупы богачей. Один, второй, третий… Они изуродованы до невозможности, но главное – у всех отрезаны пальцы. В городе паника, одесситы убеждены, что это дело рук убийцы по имени Людоед. Володя вместе со старым следователем Полипиным приступает к его поиску.
…Харьков, 1950 год. Страну лихорадит одновременно от новой волны репрессий и от ненависти к «бездушно ущемляющему свободу своих трудящихся Западу». «Будут зачищать!» — пророчат самые мудрые, читая последние постановления власти. «Лишь бы не было войны!» — отмахиваются остальные, включая погромче радио, вещающее о грандиозных темпах социалистического строительства. Кругом разруха, в сердцах страх, на лицах — беззаветная преданность идеям коммунизма. Но не у всех — есть те, кому уже, в сущности, нечего терять и не нужно притворяться. Владимир Морской — бывший журналист и театральный критик, а ныне уволенный отовсюду «буржуазный космополит» — убежден, что все самое плохое с ним уже случилось и впереди его ждет пусть бесцельная, но зато спокойная и размеренная жизнь.