Людвиг II: Калейдоскоп отраженного света - [33]
Но крепнущая дружба с графом Максом, как чаще всего называли Хольнштайна в его ближайшем кругу, всё-таки не могла полностью залечить раны короля. Людвиг стал искать примирения с Вагнером, хотя фактически ссоры между ними и не было.
К тому времени Вагнер уже нашел место в Швейцарии, где решил надолго поселиться. Свой выбор композитор остановил на идиллически красивом пригороде Люцерна под названием Трибшен (Tribschen). Однажды, гуляя по Трибшену в сопровождении приехавшей навестить его Козимы, Вагнер обратил внимание на одиноко стоявшую посреди тенистого парка виллу. 4 апреля, уже после отъезда Козимы, композитор еще раз посетил Трибшен и снял на шесть лет приглянувшуюся ему виллу за пять тысяч франков. Стоит ли говорить, что эти деньги выделил для друга Людвиг И, решивший — возможно, в компенсацию за изгнание из Баварии — финансировать проживание Вагнера в Швейцарии?
Уже 22 мая, в день своего 53-летия, Вагнер, обустроившийся на новом месте, удостоился королевского визита. Людвиг II инкогнито, под именем Вальтер фон Штольцинг (так звали героя вагнеровской оперы «Нюрнбергские мейстерзингеры[59]»), прибыл в Трибшен. Праздник в тихом семейном кругу (Козима также присутствовала) удался на славу. Людвигу весьма понравилось «швейцарское убежище» Вагнера, а сам хозяин был польщен, что король не оставляет его своим вниманием. На мгновение обоим показалось, что все интриги и недоразумения остались в прошлом. Однако вернувшись в Баварию, Людвиг вновь почувствовал на себе, что королям запрещено отступать от светского этикета и запросто навещать «неблагонадежных особ». Скандал, разумеется, разразился, и стоило огромных трудов его замять.
Да и мюнхенская публика до сих пор не успокоилась и не забыла «расшатывания Вагнером моральных устоев». 6 июня Ганс фон Бюлов подал Людвигу II прошение об отставке с поста королевского капельмейстера. Находиться на официальной службе в католической Баварии, при католическом королевском дворе, не имея безупречной репутации, было неслыханной дерзостью. А значит, останься он в Мюнхене, вновь пришлось бы изворачиваться, соблюдать видимость приличий и бесконечно врать общественности, прекрасно знающей правду, несмотря на все титанические усилия «заинтересованных сторон». Это было бессмысленно. Ганс разрывался между долгом служения высокому искусству (вагнеровскому искусству) и собственными чувствами, с которыми, похоже, никто не собирался считаться. Кроме того, после откровенного объяснения с Козимой Ганс понял, что для него будет лучше уехать из мест, являющихся болезненным напоминанием о его позоре и предательстве самых близких людей.
Король холодно принял его отставку.
Впоследствии, 8 сентября 1869 года, Вагнер писал старому другу Петеру Корнелиусу[60] о перипетиях того времени: «До сведения Его Величества были доведены слухи, позорящие честь госпожи ф. Б. (Козимы фон Бюлов. — М. З.). При таких условиях для нее оставалось только одно — порвать навсегда с Мюнхеном и добиться развода с мужем, имя и честь которого она хотела оградить от ненависти враждебных ей людей. Совершенно разумно она советовала ему — еще несколько месяцев назад — оставить колебания и решиться на развод. Она полагала, что такой шаг создал бы более благоприятные условия для его дальнейшего пребывания в Мюнхене: тогда никто не имел бы права утверждать, что своим положением он обязан снисходительности супруги. (Находились «доброжелатели», которые действительно утверждали, что, прекрасно зная про измену жены, Бюлов остается с ней лишь для того, чтобы не потерять выгодное место дирижера Мюнхенского королевского придворного и национального театра. — М. З.) Во имя этой цели она даже готова была принять на себя все жестокости бракоразводного процесса. Б. (Ганс фон Бюлов. — М. З.) поблагодарил ее, согласился с ее советом, но в свою очередь заявил, что всё происходящее теперь в Мюнхене вызывает в нем сильнейшее отвращение, так что при таких обстоятельствах он всё равно отказался бы от своего места. Относительно всего этого имеются документальные данные, переданные мною в надежные руки, и я оставил за собой право сослаться на них в случае необходимости»>{64}.
Итак, не успел Людвиг II вернуться из Швейцарии, как вновь оказался втянут в водоворот светских сплетен и конфликтов. Но вскоре ему уже было не до поиска тихих радостей мирной жизни.
В надвигающейся войне Бавария выступала на стороне Австрии, с которой ее связывали давние политические обязательства. Фактическим поводом к началу прямых военных действий послужил конфликт между Австрией и Пруссией из-за Шлезвиг-Гольштейна. 14 июня сейм Германского союза по предложению Австрии принял решение мобилизовать союзную армию против Пруссии. Бавария поддержала решение сейма и обязалась выставить свою армию численностью около 50 тысяч человек, а также согласовывать собственные военные действия с австрийским командованием. В свою очередь Австрия обещала не начинать переговоров с Пруссией без согласия и участия Баварии и всячески стараться минимизировать баварские потери.
Шестнадцатого июня прусская армия начала вторжение в Ганновер, Гессен и Саксонию. На следующий день Австрия официально объявила войну Пруссии. Мобилизация баварской армии продолжалась до 22 июня. Баварский главнокомандующий принц Карл
