Людовик XIII - [95]

Труппу Мондори трижды приглашали потом в Лувр играть «Сида», но Людовик, предпочитавший балеты, редко бывал на драматических представлениях, а если и посещал их, то, как правило, засыпал в кресле во время длинных монологов, утомленный охотой. Странно, что пьеса Корнеля оставила его равнодушным, ведь она подняла в обществе целую бурю! Автора обвиняли в государственной измене: в разгар войны с Испанией он пишет пьесу, действие которой происходит во вражеской державе, к тому же испанцы побеждают своих врагов! «Сид» во многом перекликался с пьесой «Юность Сида» испанца Гуильена де Кастро, вышедшей в 1631 году, так что Жан Мэре, один из преследователей Корнеля, даже обвинил его в плагиате. Придирались и к несоблюдению классического правила трех единств — действия, места и времени, на котором, кстати, настаивал Ришельё, основавший в 1635 году Французскую академию… Но главное-то было совсем не в выборе сюжета — «Сид» Корнеля был своего рода манифестом абсолютизма, утверждал непререкаемый авторитет короля, воле которого обязаны подчиняться его подданные, как бы высоко они ни ставили собственные заслуги…

В пьесе не было персонажа, похожего на великого кардинала. Еще бы: Корнель основывался на реальном историческом сюжете, не адаптируя его к французским реалиям, а Ришельё был уникальным явлением. В марте 1637 года ему предстояло решить еще один весьма важный вопрос: подобрать его величеству нового духовника.

За три с лишним десятка лет у Людовика сменилось несколько наставников в вере: его первым духовником был отец Котон, исповедовавший и его отца; Котона сменил отец Арну, который потом попал в опалу из-за Люиня; следующим был отец де Сегиран; с декабря 1626 года по 1631-й — отец Сюффрен; в последующие четыре года — отцы Майан и Жарри; в 1635 году их сменил шотландец отец Гордон, но его разбил паралич, и 11 марта 1637-го он попросил об отставке. Выбор духовника для короля был делом государственной важности; Ришельё обратился за советом к собственному духовнику — канонику Делькло, который назвал три кандидатуры: иезуит Луи де Ласаль, отец Этьен Бине и отец Никола Коссен. Последний превосходил двух других познаниями: он опубликовал многотомное духовное сочинение «Священный круг», имевшее значительный успех. В выданной ему характеристике значилось: «Способности выше среднего в практической области, почти никакого опыта в делах, неосторожен в поступках». Ришельё выбрал его, решив, что отец Коссен будет неспособен к интригам и не станет вмешиваться в политику. Провинциал парижского ордена иезуитов отец Вине лично явился к кардиналу в Рюэй, чтобы предупредить его, что отец Коссен слишком неосторожен, чтобы быть духовником его величества.

Но Ришельё не любил менять своих решений. 24 марта он вызвал к себе в Рюэй отца Коссена и объявил, что тот уже с завтрашнего дня становится исповедником короля. «Наш государь не имеет пороков, — заявил кардинал, — его добродетель — благословение его государства, и важно соблюсти эту нравственную чистоту; по правде говоря, он уже некоторое время привязан к одной фрейлине королевы; в этом нет ничего дурного, однако столь великая взаимная склонность между особами разного пола всегда опасна». Прелат был поражен, однако решил, что Господь предоставляет ему возможность исполнить долг христианина. В письмах отцам Сегирану и Сирмону отец Коссен изложил свое кредо: «Государь грешит как человек и как король. А посему недостаточно отпускать ему лишь грехи человеческие». И далее: «Исповедуют не просто Людовика Бурбона, а Людовика XIII. Таким образом, духовник состоит при дворе, чтобы исправлять грехи, рождающиеся как из королевского пурпура, так и из праха Адамова». Отец Гордон написал своему преемнику анонимное письмо, в котором грозил судом Господним, если тот не будет твердить королю о его обязанности облегчать страдания народа, препятствовать раздорам в лоне его семьи и способствовать возвращению из изгнания его матери…

Между тем королева-мать продолжала вести подрывную деятельность. Бывший испанский посол Мирабель жил теперь в Брюсселе и получал послания от Анны Австрийской через Ожье, английского резидента в Париже, и Жербье, его брюссельского коллегу. Королева сообщала ему всё, что ей удавалось узнать о ведении военных действий; но штаб переписки с заграницей находился в Кузьере, туреньском замке герцогини де Шеврез, откуда Монтегю увозил шифрованные письма в Англию, чтобы предотвратить союз между Людовиком XIII и Карлом I, а кузина герцогини Одетта де Жуар была связной с Карлом Лотарингским. В парижском особняке «Шевретты», на улице Тома-дю-Лувр, дни и ночи напролет шифровали и расшифровывали тайные послания…

А военные действия шли своим чередом. В тот самый день, когда Ришельё предупреждал отца Коссена об опасностях привязанности короля к Луизе де Лафайет, французский флот осадил Леринские острова и начал обстрел пяти испанских фортов. Силы французов состояли из тридцати девяти кораблей, приведенных с Атлантики, одиннадцати тулонских галер, шести брандеров и двенадцати флейтов, а также нескольких пехотных полков по 20 рот и ополчения, собранного маршалом де Витри. Им противостояли 20 испанских рот: 12 на Сент-Маргерит и восемь на Сент-Онора. Командовал операцией де Сурди. Осада продолжалась 45 дней, после чего испанцы, изнемогавшие от голода и жажды, сдались 12 и 13 мая. На следующий день кардинал де Сурди отслужил благодарственный молебен. Другой молебен состоялся в соборе Парижской Богоматери, где были выставлены отобранные у испанцев знамена.