Людовик XIII - [101]

Разгром при Леукате стал полнейшей неожиданностью для Мадрида, уже строившего планы дальнейшей завоевательной кампании, и серьезным ударом по престижу Испании. За эту победу Людовик XIII сделал Шарля де Шомберга маршалом Франции. Примерно в то же время Виктор Амедей Савойский, зять и союзник французского короля, одержал победу над маркизом де Леганесом при Момбальдоне в Пьемонте, но вскоре скончался, а регентшей при пятилетнем наследнике Франциске Гиацинте стала его мать, сестра Людовика Кристина…

Анна Австрийская была тише воды ниже травы. Она наконец-то поняла, что игры, которым она предавалась, вовсе не были безобидными. 12 сентября король взял ее с собой на охоту в Сен-Море, во время которой были пойманы пять волков и лиса. «Я рассказал ей о приключении госпожи де Шеврез, и она нашла его весьма странным, сказав, что только безумная могла бы так поступить», — сообщил Людовик Ришельё. Несмотря на обещание венценосного супруга вести себя с ней, как подобает доброму мужу, Анна понимала, что ей трудно рассчитывать на возвращение былой нежности. Существовало только одно средство вернуть его расположение, поэтому она сразу же поверила в предсказание, о котором ей донесли: брату Фиакру, монаху ордена босоногих августинцев, 27 октября 1637 года во время молитвы было откровение: королева должна публично совершить три девятидневных молитвенных обета в честь Нотр-Дам-де-Грас, и Бог дарует ей сына. Брат Фиакр сам начал молиться 8 ноября; королева продолжила; три обета завершились 5 декабря.

А дальше начинается мистика. 5 ноября Людовик вновь посетил Луизу в монастыре, и этот визит «вернул ему превосходное здоровье и усилил набожность», о чем он написал Ришелье. 1 декабря двор покинул Сен-Жермен и вернулся в столицу; Анна Австрийская обосновалась в Лувре, но Людовик уехал в Крон, а оттуда в Версаль. 5 декабря он намеревался заночевать в Сен-Море и отправил туда всю прислугу, перевозившую меблировку из одной королевской резиденции в другую. Путь Людовика лежал через Париж, и он решил этим воспользоваться, чтобы снова заглянуть в монастырь на улице Сент-Антуан. Пока он беседовал с Луизой, стало совсем темно, к тому же полил сильный дождь. Возвращаться в Версаль было нельзя, из парижских апартаментов короля вывезли всю мебель — оставалось ехать в Сен-Мор, но в такую погоду… Капитан гвардейцев Гито предложил заночевать в Лувре, в апартаментах королевы. Сначала король и слышать об этом не хотел и всё ждал, что дождь перестанет. Но дождь лил пуще, и Гито предложил послать кого-нибудь в Лувр предупредить королеву. Людовик ответил, что у Анны другие привычки: она ужинает и ложится поздно, по испанскому обычаю. Капитан возразил, что ее величество приспособится под привычки мужа. В конце концов король уступил… Супруги поужинали вместе и, поскольку другой спальни приготовлено не было, Людовик провел ночь в постели жены. Именно в эту ночь был зачат наследник престола…

СЫН!

Живет надеждой страсть

И гибнет вместе с ней.

Восьмого декабря отмечали праздник Непорочного зачатия. Людовик XIII уже принял решение принести торжественный обет — отдать свое королевство под покровительство Пресвятой Девы. В этот день он исповедовался отцу Коссену и был неприятно поражен, что духовник требует от него разговора о государственных делах. Отец Коссен обвинил короля перед Богом во всех несчастьях войны и всех жестокостях, вершимых его союзниками-шведами в Германии, а также в желании заключить союз с турками против Священной Римской империи. Не тут-то было. «Я бы желал, чтобы турки вошли в Мадрид, дабы принудить испанцев заключить мир, а потом я соединился бы с ними, чтобы воевать с турками», — отвечал король. «Государь не может этого желать в своей душе!» — ужаснулся духовник. Король возразил, что ничего не делает без доброго совета. Да, без совета преданных ему людей! Он считает этих людей своими отцами.

Тогда отец Коссен стал побуждать короля к использованию королевы как посредницы в мирных переговорах; это было более чем неловко, в особенности после скандала с шифрованными письмами. Духовник также возвысил голос в защиту королевы-матери и против всемогущества кардинала и дошел до того, что намекнул на интерес Ришельё к Анне как к женщине! Понятно, что во время мессы, отслуженной святым отцом после этого разговора, король имел взволнованный и озабоченный вид. После долгой молитвы отец Коссен обратился к Людовику с пылким воззванием: «Когда же наконец наступит мир, возлюбленный страдающим народом? Взгляните на ваших подданных: каждый день они лишаются всего, однако никогда не утратят любви к вам, живущей в их сердцах. Страх не дает их жалобам достигнуть вашего трона. Но мой сан обязывает меня быть их представителем и говорить с вами от их имени. Подданные христианнейшего короля претерпевают те же муки, каким государь из неверных подвергает своих подданных-полурабов».

Неожиданно для святого отца его речи разгневали короля, который передал их содержание не только своему главному министру, но и Шавиньи. Последний велел духовнику отправляться в Рюэй, куда вскоре приехал и сам Людовик. Кардинал без особого труда разбил все аргументы оппонента. 10 декабря 1637 года отец Коссен получил приказ отправляться в Ренн: ряса священника спасла его от тюрьмы, поэтому он не стал соседом Луизы де Лафайет в Бастилии. Добрый пастырь так ничего и не понял: в письме, адресованном Нуайе, он клялся спасением своей души, что не интриговал и не строил заговоров, а говорил королю лишь о том, о чем не мог молчать. Но Людовик на вопрос венецианского посланника Контарини ответил просто: «Я удалил своего духовника; я уже давно заметил, что он отклонился от верного пути, поскольку он насквозь испанец». Новым исповедником короля стал отец Сирмон.