Людоедки Ярты - [23]

Перед ней стоял рослый красивый юноша. Под крутыми дугами бровей пламенно горели синие глаза. Чёрные кудри длинных волос падали на плечи, через одно из которых была перекинута серебристо-голубая звериная шкура.

В мозгу Шалнар молнией вспыхнули слова слепой Нары: «Дух Ярты не причинит тебе зла. Ты будешь потом счастлива всю жизнь…»

Перед ней стоял Бог Ярты! Но до чего же он был красив! Горячая волна пробежала по телу взволнованной девушки, сладостная истома овладела ею и она, закрыв глаза, прильнула к мускулистой горячей груди, ощутив гулкие звонкие удары человеческого сердца…

Дух Ярты наклонил голову. Губы слились в продолжительном поцелуе. И её сознание окуталось сладостным туманом забвения.

Только утром Шалнар очнулась от ночных грёз. Обессиленная, она лежала на площадке перед священными изваяниями. Во всём теле, в каждой его частице таилась сладострастная истома. Удивительным покоем веяло от громадной скалы, от тёплого воздуха, насыщенного ароматами, от ощущения счастья и радости.

Подняв голову, Шалнар прислушалась. Набросив валявшееся рядом покрывало, девушка бросила последний взгляд на застывшие в камне фигуры и направилась в селение. Её уже ждали. Ждали давно…

— Что это с тобой? – спросила Рэч, уставившись цепким холодным взглядом. – Ты действительно счастлива?

— Да, за одну такую ночь я готова отдать жизнь. Но тебе я ничего не расскажу. Твоя власть надо мной кончилась. Ничто в мире не сравнится с тем наслаждением, которое я испытала! – воскликнула Шалнар и, гордо подняв голову, хотела пройти мимо ошеломлённой, побелевшей от злобы Рэч.

— Ах ты, дрянь! Подлая дрянь! – Рэч плёткой хлестнула девушку.

Вдоль правой щеки вздулся кроваво-красный рубец, – Шалнар застонала и, схватившись за лицо руками осела.

— С сегодняшнего дня будешь работать, как все. Нет, ты будешь поставлена на самые тяжёлые работы. Твоё тело высохнет, грудь превратится в пустые тряпки. Тогда в тебе поубавится спеси. Посмотрим, что ты тогда скажешь. Я заставлю тебя приползти на коленях и вымаливать прощение. Хотя нет, пожалуй, лучше тебя поджарить на костре, и мы попробуем вкус мяса самой счастливой девушки. А, побледнела!? Боишься? А ведь говорила, что моя власть кончилась!

И вдруг в тишине из-за спины Рэч раздался глухой голос слепой пророчицы:

— Ты не должна этого делать, Рэч! Дух Ярты принял жертву… Не гневи его! Его ярость падёт на твою голову. Лучше оставь Шалнар в покое!

— Прочь отсюда, сумасшедшая старуха! – завопила Рэч и, оттолкнув Нару ногой, с перекошенным ненавистью и злобой лицом прошла к своему жилищу.

Глава девятая Исповедь Ирта

— Я вижу, что ты думаешь совсем не о той девушке, с которой провёл ночь. Перед твоими глазами стоит другая, белокурая, – Эль Рад мысленно обратился к Ирту.

— Да, да… передо мной, действительно, стоит другая. Ты помнишь, Пришелец, когда я застонал, во время танца ночных красавиц?

— Разумеется, мне даже пришлось успокоить тебя.

— Так знай же… Эта белокурая красавица, как две капли воды, похожа на жену капитана, на Рилу, которую я давно и безответно люблю. Вначале я даже подумал, что схожу с ума, настолько очевидным казалось это сходстве… Ведь днём и ночью я думаю только о ней. Я не могу избавиться от мыслей об этой женщине. Постоянная боль гнездится в моём мозгу раскалённой иглой! Это кошмар… Любить и желать эту недоступную женщину! Сегодня ночью мне казалось, что, наконец, я избавился от преследующего меня чувства… Что я обрёл счастье с другой. Что я забыл ту, о которой всё время грезил. Но сейчас всё опять всплыло, и передо мной неотступно стоит лицо любимой.

— Но ведь белокурая девушка – Рэч!

— Да, я понял это, но ничего не могу с собой сделать!

— Ты обещал мне помочь, а если тебя обуревают такие чувства, то нам не справиться с задачей, – продолжил мысленный диалог Эль Рад.

Ирт глубоко вздохнул и ответил:

— Я выполню, что обещал. Просто в душе накопилось столько боли, что мне хотелось выплеснуть её. Я никому не рассказывал, что грызёт меня изнутри. Но сейчас чувства переполняют моё существо. Они рвутся, они клокочут во мне и, если я не расскажу о них, моё сердце разорвётся от горя и боли. Когда я увидел этих девушек, их прекрасные танцы и пение, я вспомнил нашу жизнь… Жизнь нашего посёлка, где мало женщин и много мужчин. Там у нас – они слабы и беззащитны. А эти – сильные и крепкие создания! В них чувствуется сила и уверенность. В то мгновение я ощутил могучий зов природы и в какой-то момент мне показалось, что смогу быть счастлив с любой из них. Но потом я увидел Рэч. Все лица померкли. Я видел только её… её одну… Это она, Рэч, своей дикой, необузданной красотой заслонила образ своего двойника, она заслонила собой Рилу, жену капитана, женщину, которую я любил до безумия, до потери чувств, до потери сознания. Во мне проснулась дикая страсть, какое-то животное чувство, потребность смять, сломать эту жестокую людоедку, сделать её моей рабыней, – мягкой, податливой, служанкой, любящей меня до самопожертвования, до самозабвения. События этой ночи перевернули во мне все понятия о любви, о долге, о чести… Мне стало стыдно и горько за прежнее поведение. Как я мог поднять руку на человека, вырастившего меня, отдавшего тепло и ласку сердца, израненного тоской по прошлой Жизни. Как я мог всем этим пренебречь! Только теперь я понял, почему нам, молодым, так нелегко, а порой просто тяжело находить общий язык со стариками.