Властелины Галактики

Эрнст Малышев

Властелины Галактики

Фантастическая эпопея

Книга первая

Содержание:

Властелины Галактики Происшествие на Гронде Прелестная Альдаида Гибель Терпы Найя - планета зыбучих песков

Пять ночей подряд я не смыкал глаз, с тех пор, как эту, еще совсем молоденькую красивую девушку привезли в бессознательном состоянии ко мне в реанимационное отделение. Ее нашли рыбаки на берегу моря и привезли в клинику едва дышавшей. Она лежала на спине, широко разбросав по сторонам свои полуобнаженные, почти детские руки. Только по редким пульсациям показаний кардиометра можно было заметить, что жизнь едва теплится в этом юном теле. На шестые сутки, едва раскрыв цвета морской волны глаза, она прошелестела: - Где я... что со мной? Комплекс проведенных всесторонних обследований определил полную потерю памяти. Она не помнила ничего, буквально ничего: ни свою фамилию, ни имя, ни родителей, откуда и каким образом оказалась на берегу моря. Профессор Глухов, тщательно изучая сиораму ее мозга, обнаружил любопытное явление: похоже, что центры памяти подверглись воздействию какого-то излучения. Сообщение профессора заинтересовало академика Котри-кадзе, консультанта нашей клиники, одного из ведущих, специалистов страны в области нейрохирургии мозга. Мне было невыносимо жаль бедную девушку, часами разглядывающую потолок над кроватью. Уже несколько месяцев специально организованная группа врачей различных направлений медицины билась над решением этой весьма незаурядной проблемы. Становилось совершенно очевидным, центры памяти мозга девушки подверглись интенсивному лучевому воздействию. Не вызывало никаких сомнений и искусственное происхождение лучей. Бесчисленные попытки восстановить память больной, несмотря на использование новейших достижений медицины, положительных результатов не давали. Даже Котрикадзе уже был готов отказаться от этой, как он выразился, "бесполезной затеи". Лишь по моему настоянию профессор Глухов согласился на проведение последнего эксперимента с использованием прибора Джаргабова, испытания которого в лабораторных условиях на обезьянах в сорока процентах случаев давали весьма положительные результаты. Несмотря на то, что проведение эксперимента в клинических условиях сопряжено с рядом трудностей, нам удалось провести операцию в считанные часы и закончить ее около одиннадцати часов вечера.. Беспокоясь за состояние здоровья моей пациентки, я решил ночью подежурить у ее постели. Спала она совершенно беззвучно, изредка по-детски шевеля губами. Вдруг, около четырех часов утра я услышал ее вполне внятный голос. Почти машинально переключив имеющийся в палате магнитофон на "запись", я придвинул его ближе к кровати. Все происшедшее с девушкой было настолько необычно и сверхъестественно и так затрагивало будущее всего семимиллиардного населения планеты, что я вынужден воспроизвести ее повествование полностью, без всяких изменений и комментариев. Вот что рассказала равнодушная пленка голосом столько пережившей девочки: "В то роковое для меня утро я проснулась с предчувствием неминуемой беды. Какое-то странное беспокойство овладело мной. Я буквально не могла найти себе места - слонялась из угла в угол по комнате. Затем прошла на кухню, хотела позавтракать, но не было аппетита. Вернулась в комнату, села на диван, обхватив колени руками, и попыталась все-таки разобраться со своими непонятными ощущениями. Мелодичный звонок вывел меня из оцепенения. Открыв наружную дверь, я увидела Сережку, моего одноклассника. Сказать, что я просто обрадовалась, было бы, наверное, мало. Во-первых, мы не виделись уже больше недели, во-вторых, мы с ним дружили с первого класса и за десять лет настолько привыкли друг к другу, что, пожалуй, не было ни одного вечера, чтобы мы не поболтали по видеофону, хотя сидели за одной партой и у нас было достаточно времени для общения. Кроме того, нас связывало общее увлечение подводным плаванием и историей, тем более, что в будущем году мы собирались поступать на исторический факультет Московского университета. Ну и наконец, он мне просто немножко нравился. Сережка, заметив мое угнетенное состояние, сразу попытался вывести меня из "транса" своей постоянной шуткой: - Ну, что, Рыжая, нос повесила? - заранее зная мою ответную реакцию, так как по всем канонам я была натуральной блондинкой. Длинные до плеч волосы были предметом моей постоянной гордости и вызывали зависть у одноклассниц, предпочитавших современные короткие прически. На этот раз его шутка не имела успеха и с места в карьер, как он всегда делал, Сережка предложил: - Слушай, Лейла, пойдем к морю. Погода отличная, наш катамаран у причала. Махнем к пещерам! Когда речь заходила о море, то меня уже не приходилось долго уговаривать, и через сорок минут мы подплывали к подножию огромной горы, далеко уходившей в море своими скалистыми отрогами. Там было множество гротов и подводных пещер, где мы обычно чудесно проводили время, обследуя каждый уголок, в надежде найти какие-либо следы пребывания сказочного великана Савоофа, согласно древнейшей легенде, обитавшего в этих краях более тысячи лет тому назад. Мое утреннее плохое настроение уже давно как рукой сняло, и я весело хохотала над Сережкиными смешными историями. Он выдумывал их сам и был большой охотник рассказывать, причем делал это весьма искусно с уморительной мимикой и жестами, копируя героев своих "потешек". Сегодня мы решили обследовать скалу Лисий нос, отвесные стены которой, казалось, подпирали тучи. Особенно это было заметно в дождливую погоду, когда облака почти приникали к земле своими серо-белыми размывами. Медленно проплывая вблизи скалы на расстоянии пяти-шести метров, мы неожиданно обнаружили небольшой проход, и, разумеется, не замедлили направить туда свое судно, на борту которого красовалось мое имя, выведенное рукой моего друга затейливой древнеславянской вязью. Пролив был довольно узким, и мы едва протиснулись в это каменистое русло, слегка поцарапав борта катамарана. Метров через двадцать отвесные стены расступились и мы очутились в прелестном небольшом озерце, воды которого манили своей первозданной свежестью и синью. Нас охватило какое-то необычное ощущение тишины и спокойствия. Заглушив двигатель, мы улеглись на дно и, закрыв глаза, полностью отдали себя во власть нежно-теплых солнечных лучей. Казалось, все замерло вокруг, и мы были одни в этом прекрасном, нетронутом уголке, созданном самой природой. Меня понемногу даже стало клонить ко сну, но неожиданно раздался глухой хлопок. Мы вскочили на ноги и посмотрели друг на друга. На мой недоуменный взгляд Сергей лишь пожал плечами. Постояв несколько секунд неподвижно, прислушиваясь к тишине и не обнаружив ничего необычного, мы заняли прежние позы. Минуты через две хлопок повторился. На этот раз он настолько разжег наше любопытство, что мы решили немедленно обследовать наше убежище самым тщательным образом. Первым бросился в воду Сергей. Вода была чиста и прозрачна, я отчетливо видела все его движения, но когда он глубоко нырнул, видимо, надеясь достичь дна, меня охватило то необъяснимое беспокойство, которое преследовало меня дома до появления Сережки в нашей квартире. Прошло несколько томительных секунд, пока вынырнувший приятель не сообщил, что глубина жуткая... и чем дальше от поверхности, тем вода теплее. Затем он доплыл до противоположной стены нашего каменного мешка и на расстоянии вытянутой руки до нее встал во весь рост, при этом вода еле доходила ему до плеч. Крикнув мне, что нашел какой-то выступ, сделал приглашающий жест рукой, и через мгновение я плыла к нему. Постояв вместе на выступе, мы решили определить его очертания и размеры и двинулись вдоль стены, слегка касаясь ее руками. Кое-где вода доходила даже до пояса, а в одном месте оказался обрыв, так что шедший впереди Сережка ушел под воду с головой и, быстро вынырнув, шумно отфыркивался, мотая из стороны в сторону своей темноволосой макушкой. Затем он, не сказав мне ни слова, снова ушел под воду. Когда в очередной раз его голова показалась над поверхностью, я ехидно спросила, что же он там такое обнаружил интересное. Вместо ответа он нырнул снова и не показывался довольно долго. Наконец, с шумом выскочив до пояса из воды и едва отдышавшись, сообщил, что нашел в скале огромное круглое отверстие. Не поверив ему, я нырнула за ним и, действительно, на глубине около пяти метров обнаружила вход в какой-то канал явно искусственного происхождения, так как стены его были идеально отшлифованы и покрыты слоем какого-то металла. Не сговариваясь, мы ныряли по очереди, пытаясь определить длину канала и его направление. Но чем больше мы ныряли и дольше оставались под водой, становилось яснее, что даже если и пронырнем до конца грота, то не хватит воздуха вернуться обратно. Решив в последний раз попытать счастья, я сделала головокружительный вдох и нырнула в пугающе темную глубину тоннеля. Чувствуя, что мне уже не хватит воздуха, чтобы вернуться назад, я попыталась резко развернуться, но ударилась головой о выступ скалы, потеряла ориентировку и бешено заработала руками и ногами, пытаясь как можно скорее выбраться на поверхность. Уже почти теряя сознание, я резко рванулась вверх, вода расступилась, и меня охватил ужас: над моей головой не было солнца. Судорожно хватаясь руками за стены, я пыталась найти хоть какой-нибудь выступ выше уровня воды, чтобы перевести дыхание. Неожиданно правая рука уперлась в исключительно гладкую поверхность большого кольца. Обеими руками схватившись за его нижнюю часть, я перевела дыхание, облегченно вздохнув, - по крайней мере, у меня еще есть хотя бы шанс не рухнуть в эту мрачную глубину. Постепенно глаза привыкали к полумраку подводной пещеры. Размеры ее были так велики, что очертания стен далеко терялись за пределами видимости. Между тем воздух был прохладным, как-то по-особенному легким, будто колоссальный кондиционер нагнетал сюда свежую струю кислорода. Приглядевшись к своду пещеры, я обнаружила, что из находившегося в нем трапециевидной формы проема исходит зеленоватое фосфоресцирующее свечение, которое дорожкой освещало ведущие к нему высеченные в скале ступени, раза в три превышавшие размеры ступенек лестничных маршей обыкновенного жилого дома. Мне ничего не оставалось делать, как попытаться добраться до верха, тем более, что другого выхода у меня просто не было. Надеяться на Сережкину помощь, пожалуй, не приходилось, ведь только случайность позволила мне выбраться из тоннеля. Держась руками за кольцо, я нащупала нижнюю ступеньку и, обретя под собой твердую опору, решилась двинуться вверх. Ступени были влажными и немного скользкими, но на расстоянии двух вытянутых рук попадались кольца, подобные нижнему, благодаря которым мне удавалось потихоньку продвигаться кверху. Характер расположения ступеней очень напоминал винтовую лестницу. Около получаса напряженного пути привели меня к гладкой стене. Безуспешно пытаясь найти очередное кольцо, я обнаружила довольно значительное прямоугольное углубление. В его центре оказалась большая рукоятка, своей формой напоминавшая рубильник, - их еще лет тридцать назад использовали в электрических устройствах. Я очень устала, но присесть было негде, так как верхняя ступенька оказалась особенно скользкой, а перспектива загреметь вниз с такой высоты меня ничуть не устраивала. Чтобы дать возможность хоть немного отдохнуть ногам, я всей тяжестью тела повисла на рукоятке. К моему изумлению, я почувствовала, что стена, как описывалось в старинных романах, поползла в сторону и передо мной открылся пятиугольный проем. От неожиданности я несколько мгновений не могла придти в себя. Наконец, опомнилась и увидела перед собой тоннель большого диаметра. Стало значительно светлее, и мне удалось разглядеть, что вся его поверхность выложена металлом голубоватого цвета. Под ногами у меня оказалась металлическая с квадратными ячейками решетка размером около полутора метров, причем полосы ее были настолько широки, что на них без труда могли поместиться, по крайней мере, четыре моих ступни. Осторожно ступая по полосам решетки, я решительно двинулась вперед. По мере движения становилось светлее, правда, каждый шаг давался далеко не без труда, так как босые ноги скользили по металлу, как по льду. Внезапно тоннель резко повернул в сторону, и перед моими глазами открылась панорама гигантского зала с расположенными по периметру колоннами, буквально подавляющими своими размерами. Зал был настолько велик, что противоположная сторона, подобно миражу, еле виднелась в мрачном, тускло-бледном полумраке слегка светившихся колонн. Слева и справа от входа я насчитала по четыре огромных кресла, расположенных между колоннами, с необычайно высокими спинками, направленными к центру зала. Перед каждым креслом весь промежуток между колоннами занимал вогнутый матово-черный экран с вмонтированной в него панелью управления, заполненной многочисленными различной конфигурации кнопками, рычажками и выступами. Величина кресел была настолько велика, что сиденья, выделанные из необычайно мягкого и бархатистого на ощупь материала, находились на уровне моей груди. Я стала обходить кресла с левой стороны одно за другим и когда дошла до четвертого, буквально остолбенела от страха. В нем неподвижно сидело гигантское существо в круглом шлеме, на верхушке которого покачивались на тонких стержнях два золотистых шарика. Первой моей мыслью было броситься бежать, но я как зачарованная не могла оторвать глаз от этого зловещего монстра. Наконец, я несколько пришла в себя, тем более, что чудовище сидело спокойно и не делало попыток добраться до меня. Осторожно, на цыпочках я двинулась к выходу; между тем меня охватил сильнейший озноб - в зале было довольно прохладно, а в мокром купальнике, босиком, да еще на металлическом полу долго не проходишь. Кстати, пора было подумать, как отсюда выбраться, тем более, что встреча с великаном меня почти доконала. У самого выхода я обратила внимание на две сферические ниши, расположенные по обе его стороны. На одной из них на конусовидном рычажке висел кусок шерстяной ткани, чем-то напоминавший плащ, который носили в средние века. Сообразив, что этот лоскут наверняка согреет, я сдернула его, при этом слегка приоткрылась имевшаяся в нише трапециевидная дверца, а весь зал начал светиться голубоватым сиянием. Постепенно засветлели и экраны, расположенные напротив каждого кресла. Я, хотя и закуталась в накидку, но особенно не согрелась, в то же время меня одолевало сильнейшее любопытство, тем более, что сидевшее в кресле существо до сих пор не подавало признаков жизни. Про себя я подумала, что это скорее всего робот, а возможно, и просто пустой скафандр, иначе он обязательно бы прореагировал на устроенную мной иллюминацию. Мне пришлось пережить несколько неприятных минут, когда я, забыв про осторожность, подошла к первому экрану и заглянула в него. За экраном в двух прозрачных саркофагах лежали голые мужчина и женщина, оба черноволосые, с желтоватым цветом кожи. В левой части экрана на прозрачных прямоугольниках были изображены: глаз с узким разрезом, нос, губы и различные части тела, а вся вертикальная колонка табличек заканчивалась рисунком человеческого силуэта с цифрами, видимо, обозначавшими различные параметры. Точно такая же вертикаль прямоугольников была и в правой части со стороны саркофага женщины. В центре, над обеими колонками прямоугольников, совершенно отчетливо было изображено внутриклеточное строение человеческого организма, хромосомы с какими-то пометками, длинные нити нуклеиновой кислоты. Между двумя саркофагами покоился прозрачный шар, наполненный мутноватой жидкостью. Заглянув во второй экран, я увидела то же самое, но тела мужчины и женщины были уже черными, у третьего - бронзовыми. Заглядывать в четвертый экран я не стала, не решаясь повторить встречу с циклопом. Меня почему-то особенно заинтересовали черные фигуры мужчины и женщины, видневшиеся в саркофагах второго экрана. Чтобы получше их разглядеть, я попыталась вскарабкаться на сиденье кресла, но сделать это удалось лишь после третьей попытки, когда, уцепившись за подлокотники и подтянувшись, рывком перекинула тело вперед и вверх. Во время этой операции я, видимо, случайно нажала одну из кнопок, вмонтированных в панель, находящуюся с передней стороны подлокотника. Кресло немедленно пришло в движение, а потолок и экраны засветились ярким светом. Судорожно вцепившись в подлокотник, я попыталась удержаться на краю, но центробежная сила вращения заставила меня сползти назад и прижала к спинке кресла. Одновременно совершенно непроизвольно я нажала еще какие-то кнопки и в результате с запрокинутой головой и задранными вверх ногами, весьма в неудобной позе, полулежала, уставившись в потолок, вследствие того, что кресло, изменив угол наклона, развернулось к центру зала. На потолке в это время происходили удивительные превращения. Вначале я увидела как бы географическую карту Земли с двумя полушариями, на которых ясными контурами были обозначены все материки. Одно из полушарий "растаяло", а второе, увеличиваясь в размерах, заняло всю площадь. Затем весь экран заполнил ясно видимый материк Африки. Он разрастался, уже не стало видно его очертаний. Вскоре появилась деревня с конусообразными крышами и... наконец, появилось изображение двух мучительно умирающих негров - мужчины и женщины. По деревне бродили полунагие, изможденные люди в лохмотьях, которые один за другим падали в конвульсиях на землю и с искаженными болью лицами застывали в самых неожиданных позах. И лишь один, совершенно голый негритенок, долго бродил между трупами, а вскоре и он упал... и затих. Это страшное зрелище сменила панорама большого промышленного города, явно расположенного где-то в Африке, мужчины и женщины негроидной расы, в изодранных., грязных современных костюмах и платьях, шатаясь из стороны в сторону, брели по улицам с остановившимся транспортом... между домами, зияющими провалами окон, с выбитыми стеклами и сорванными с петель дверями. Бездействовали фабрики, заводы. И всюду трупы, трупы.,. Дикая, страшная агония умирающего города!.. Когда на экране вновь появилось изображение африканского континента, то оно было перечеркнуто зловещим черным жирным крестом... Внезапно экран потолка озарился отблесками извергаемой со всех сторон лавы вулканов, тучи пепла и растекающиеся по всем сторонам ,реки раскаленной магмы поглощали города и поселки, гигантские трещины от землетрясений, сотрясавших материк, жадно поглощали в себя целые регионы... Наконец, на экране появился огромный безжизненный скалистый остров, со всех сторон омываемый огненным океаном бушующего пламени. Экран начал постепенно гаснуть, мое кресло вернулось в прежнее положение. В это время прозрачные саркофаги за экраном, расположенным между колоннами, тоже задвигались, из горизонтального перешли в вертикальное положение, все трафареты и таблички сложились внутрь и вспыхнувшее пламя мгновенно охватило содержимое каждого саркофага, и они обратились в оплавленные, обугленные черные столбы. Только шар, расположенный между ними, продолжал с бешеной скоростью вращаться, пока от тепла горящего огня мутная жидкость не превратилась в газ, разорвавший его на мелкие части... Затем потемнели все экраны, а все кресла, за исключением одного, где находился робот, ушли в пол. От страха и ужаса я почти потеряла сознание и несколько минут в оцепенении лежала на холодном полу. Из всего увиденного я почти ничего не поняла, и если бы мне не было всего шестнадцать лет, то, вероятно, я бы просто сошла с ума от пережитого. Но молодость взяла свое. Я встала на четвереньки, потом... на ноги и, слегка покачиваясь, пошла к выходу из этого жуткого зала. Однако тут же вернулась, любопытство пересилило страх и я решила все-таки разглядеть хозяина единственного оставшегося в зале кресла. Я видела его только в профиль, поэтому на этот раз решила попытаться зайти со стороны экрана, но какая-то сила, видимо, силовое поле, не давала мне возможности сделать это. Стала нажимать подряд все кнопки на подлокотнике кресла, внезапно оно задвигалось вокруг своей оси. Я вздрогнула от неожиданности и поспешила зайти за его спинку, но оказалась плотно прижатой к пульту экрана. Очевидно, при этом я нажала на какие-то клавиши, так как весь зал озарился ровным серебристо-белым светом. На пульте что-то защелкало, замигало, зажигались и гасли многочисленные табло и световые устройства. От испуга я отскочила к центру зала, но постепенно осмелела и шаг за шагом вернулась обратно и принялась внимательно разглядывать шлем с золотыми шарами на тоненьких стержнях. Подойдя совсем близко, обнаружила, что силовое поле отсутствует. Осмелев, потрогала огромную, в надувной скафандровой перчатке, руку. Ткань оказалась удивительно гладкой и теплой на ощупь. Весь скафандр как бы состоял из поперечных выпуклых "колбасок", причем на груди они были значительно больше, а на руках и ногах - помельче. Не выдержав, я вскарабкалась на подлокотник и оттуда, встав на него ногами, заглянула внутрь шлема. Из-за темноты я практически ничего не увидела, тогда, взявшись обеими руками за те части шлема, где, по всей вероятности, находились слуховые диски, я попыталась прижать голову к спинке кресла для того, чтобы внутрь шлема упал свет и можно было бы разглядеть лицо робота, а возможно, и... Пришельца. В этот момент под пальцами что-то дважды пискнуло, испуганно отдернув руки, я увидела, как золотые шарики ярко вспыхнули, между ними проскочили голубоватые искорки-молнии, а на меня, сквозь прозрачную часть шлема, уставились два неподвижных огромных рубиновых глаза. От испуга и неожиданности у меня закружилась голова и я чуть не свалилась с кресла, но быстро пришла в себя, осторожно сползла на пол и отошла на несколько метров в сторону... Пришелец!!! А в том, что это именно так, у меня уже не было никаких сомнений. Слишком умным и все понимающим для робота был взгляд этих ярко-красных глаз. Мне в какое-то мгновение даже показалось, что, он не только прочитал все мои мысли, но и достиг самых глубин сознания. Постояв еще несколько минут вблизи кресла и убедившись, что его владелец по-прежнему не подает признаков жизни, я бросила взгляд в правую сторону от кресла. Передо мной высился необычайно больших размеров, многометровый пульт управления с сотнями клавиш, кнопок, непонятного назначения переключателей с различными стрелками, кружочками, разнообразной конфигурации значками. Внезапно мертвую тишину зала разорвали звуки тихой музыки, явно неземного происхождения, но очень мелодичной, а на потолке снова вспыхнул экран. Я увидела величественный зал круглой формы, заполненный существами, похожими на людей. В центре Зала находилось сооружение, напоминающее трибуну, но медленно вращающееся вокруг своей оси, на ней кто-то стоял. Затем изображение трибуны стало увеличиваться... и вот уже весь экран заняло лицо выступавшего. У него была большая, совершенно лысая голова - округлая, слегка приплюснутая с боков, но с висков до середины совершенно квадратных скул свисали два серебристых локона волос. Надбровные дуги в виде треугольников были также безволосыми, но что особенно выделялось на лице, так это огромные, занимавшие больше половины лица, ярко-рубиновые глаза. Вместо носа были заметны две небольшие круглые дырочки. В безгубом ротовом отверстии вместо зубов виднелись какие-то пластинки, на месте ушей находились два ровных бугорка. Особенно примечательным было постоянное изменение цвета его лица - от голубого до темно-лилового с самыми разнообразными оттенками. Широкий лоб был перехвачен прозрачным голубоватым обручем с тремя большими кристаллами. В центре переливался всеми цветами радуги огромный кристалл белого цвета, похожий на бриллиант, на левом виске горел ярко-красный камень, а с другой стороны . искрился зеленый. Весь обруч был пронизан золотыми жилками; при повороте головы они ярко вспыхивали. Пока я его внимательно разглядывала, даже не сразу сообразила, что каким-то образом до меня доходит смысл его речи. По всей видимости, кто-то настроился на биополе моего мозга и телепатировал слова оратора. Это был реквием моей родной планете. Естественно, я не могла запомнить всего, но основное буквально врезалось в мою память и, не переставая, звучит у меня в мозгу, отдаваясь постоянной болью, острым нетерпением и желанием донести возможно скорее до человечества... "Уже два раза возникала на Земле разумная жизнь и неизменно погибала. На этот раз мы населили ее разумными существами, подобными нам. Только эти существа, называющиеся людьми, сами обрекли себя на гибель. Их разум получил развитие не в сторону обеспечения процветания планеты, на благо жизни и здоровья людей и животных. Еще ни одна цивилизация в нашей Галактике не додумалась до таких варварских, изощренных методов и способов уничтожения себе подобных. Вместо борьбы со своими болезнями, вызванными их собственной хозяйственной деятельностью, нарушением экологии, отравлением атмосферы, морей и океанов, они вывели десятки видов болезнетворных микробов для взаимного уничтожения. Мало того, ими изобретено оружие для глобального уничтожения всего живого и они готовы, да, постоянно готовы пустить его в ход... Я настаиваю на уничтожении этих жалких поселенцев планеты Кориэллы, они называют ее Землей, Этот вид гуманоидов должен навсегда исчезнуть вместе со своими смертоносными идеями!" В этот момент оратор стал темно-лиловым и его ярко-рубиновые глаза и все три кристалла на обруче испустили снопы искр. Затем, несколько помедлив, он продолжал: "Естественно, человечество не должно знать о принятом нами решении. Так же, как оно не завоевало право знать о существовании Совета. Полагаю, что наиболее гуманным способом уничтожения населения Земли будет воздействие на иммунную систему человека. Далее, мы направим на Землю бактерий-санитаров для уничтожения всех трупов и продуктов распада. Все ценности и изделия из драгоценных камней и металлов необходимо собрать в Малом Хранилище Совета. Затем с помощью землетрясений мы произведем передвижку континентов. Большую часть из них опустим в океаны, а часть морского дна придется поднять и сделать сушей... Ну и, наконец, заселим планету другими существами по нашему выбору. Свои ошибки мы должны исправлять сами..." Среди присутствующих воцарилось напряженное молчание. Экран на потолке потемнел и погас. Вновь глубокая и мрачная тишина наполнила громаду зала. Я бессильно опустилась на пол и лихорадочно думала, что предпринять. Любой ценой я должна вырваться отсюда и предупредить человечество о готовящемся против него заговоре этих неведомых и, видимо, всесильных существ. А может быть... уже поздно и я видела запись какой-то старой пленки? Внезапно почувствовав чей-то взгляд, я подняла голову и увидела, что фигура в кресле изменила свое положение и за каждым моим движением пристально следят блестящие рубиновые глаза, И вдруг снова в моем мозгу совершенно явственно послышались слова: "Не бойся, Лейла... Я твой друг... Меня зовут Эль Ней, Я с планеты Андриолла. Во время телепортации случилось непредвиденное. Если бы ты случайно не включила интек-тор, то моя участь была бы предрешена. Ты спасла мне жизнь. Но у нас не принято быть обязанным. Я специально продемонстрировал тебе заседание Совета Создателей, где решалась участь вашей планеты. Ты видела выступление Олк Хита, сторонника самых радикальных мер. Совет Создателей пока не принял никакого решения. Сюда, на Кориэллу, направляется специальная экспедиция. Она еще раз проведет всесторонние исследования, проанализирует положение дел на планете и доложит свои предложения Совету. Я руководитель этой экспедиции и прибыл сюда первым. Уже сотни тысяч лет по вашему исчислению здесь функционирует эта исследовательская станция, куда ты как-то сумела проникнуть. Она постоянно окружена непреодолимым силовым полем. Видимо, вследствие несчастного случая, происшедшего со мной во время телепортации, в каком-то месте произошел разрыв поля, что и позволило тебе проникнуть в нашу тщательно охраняемую тайну. Земляне не должны ничего знать о нашем существовании. Ваша цивилизация слишком молода и пока не созрела для Внешних Контактов. Тем более, что у вас процветают жестокость и насилие. Между народами планеты, независимо от цвета кожи, обладающими одинаковой генетической структурой, существует антагонизм и ненависть. История Галактики знала такие примеры, но в большинстве случаев такие цивилизации погибали. Разум должен быть прежде всего гуманным и всепрощающим. Подойди ближе, Лейла, не бойся, не забывай, что я теперь твой брат. На Андриолле с древности существует обычай. Человек, спасший жизнь другому человеку, навечно становится его самым близким родственником..." Я осторожно сделала несколько шагов и почти вплотную приблизилась к креслу. Пришелец протянул руку и еле коснулся меня пальцем. Мое тело сразу согрелось. Стало необычно легко и свободно дышать. Я почувствовала себя сильной, уверенной, независимой, казалось, еще секунда и у меня вырастут крылья, и я смогу взлететь под своды этого огромного зала. Прочитав мои мысли, Эль Ней продолжил: "Условия жизни на Андриолле совсем иные, поэтому мы такие высокие по сравнению с вами. Кстати, жители моей планеты самые рослые гуманоиды в Галактике. Я уже изучил твой мозг и мое представление о землянах совершенно изменилось. Ты прекрасная, добрая девушка. Настоящее разумное существо. Если на вашей планете хотя бы половина людей похожа на тебя, то как объяснить то зло, которое вы творите? Как объяснить тот вред, который вы наносите планете, вскормившей вас? Как объяснить совершенно непредсказуемое поведение отдельных особей, готовых в любое мгновение начать всемирную бойню и взаимоуничтожение... Видимо, нам следует более тщательно разобраться в сложившейся на Земле ситуации. А пока, чтобы хоть немного отблагодарить тебя, могу предложить тебе чудесное путешествие. Не выходя отсюда, ты сможешь присутствовать на многих планетах Галактики. Ты узнаешь жизнь Андриол-лы, побываешь в ее изумительных городах, увидишь ее сказочную, несравненную природу. Ты побываешь на грозной, непокорной Гронде и на прелестной Альдаиде, и на загубленной, обезображенной Терпе, и на прекрасной Элве с ее неповторимыми" экзотическими животными, и на грустной, задумчивой Найе. Вместе с нашими экспедициями ты сможешь участвовать в освоении многих планет, пережить несравненные мгновения счастья созидания и творчества..." Он пристально поглядел на меня, и я увидела летящий в воздухе маленький серебристо-перламутровый шарик. Он медленно, слегка покачиваясь, как бы нехотя, проплыл перед глазами и аккуратно прилепился к моему уху. И я почувствовала странное ощущение, что я лечу. Да, лечу... Лечу в космосе, в безвоздушном пространстве. Передо мной, вокруг проплывают миллионы звезд, тысячи созвездий, целые галактики...