Людмила Зыкина. Издалека долго… - [10]
Юрий Беспалов — автор этой книги, академик Российской академии космонавтики им. К. Э. Циолковского в домике Юрия Гагарина на космодроме «Байконур».
Справедливости ради надо сказать, что все процедуры с тратой денег на подарки или другие благие цели за последние десять-двенадцать лет жизни не стали для нее обязательными и частыми, хотя и упрекнуть ее ближайшее окружение в бедности не поворачивается язык.
Однажды Фурцева привезла Зыкиной дорогостоящую шубу и просила продать (ей якобы нужны были деньги для завершения строительства дачи): «Люда, прошу вас, отнесите ее в комиссионный магазин, мне неудобно это делать, подумают бог знает что, когда увидят меня. Начнутся пересуды, кривотолки, сплетни. Зачем они? Их и так предостаточно в моей жизни».
Зыкина отдает шубу кому-то из своих близких с просьбой оценить ее в комиссионке, узнает цену, округляет сумму в большую сторону и отдает деньги Фурцевой. Саму же шубу дарит «однокашнице» по хору Пятницкого, где когда-то пела, к ее юбилею.
Руководство комбината по пошиву постельного белья и других спальных принадлежностей, в Доме культуры которого Зыкина выступала в сборном концерте, вручает певице накануне 8 Марта несколько комплектов отменного качества постельного белья, и Зыкина дарит один из них уборщице, другой — жене шофера, также на 8 Марта.
Находясь в Сан-Марино на отдыхе, я купил в лавке старинного оружия кортик. Итальянские таможенники заверили меня, что кортик я получу в Москве, он полетит туда в кабине пилотов вместе с другими реликвиями. В Шереметьеве кортик не нашли, он исчез. Кто его приватизировал — не известно. Историю эту я рассказывал Гридину в присутствии Зыкиной. Она, казалось, вовсе не слушала мои воспоминания об Италии, разговаривала по телефону с Пахмутовой. К Новому году получаю из рук певицы точно такой же кортик, что без вести пропал во время туристической поездки в Италию. Всегда что-нибудь дарила и на день рождения. Ручка фирмы «Паркер» с золотым пером — последний ее подарок, ею я и пишу эти строки.
Сама же Зыкина, получая подарки, благодарила за них одинаково достойно: была это «Волга» или коробка шоколадных конфет — большой разницы между ними она не чувствовала или не видела. К 50-летию творческой деятельности Зыкина организовала фестиваль под названием «Как не любить мне эту землю». В программу фестиваля вошел тур на пароходе по Волге «Течет река Волга». Театрализованные представления с участием популярных артистов страны прошли в шести городах Поволжья. В каждом из них певице что-нибудь дарили: цветы, коробки конфет, сувениры, преподносили хлеб-соль. Саратовский губернатор Дмитрий Аяцков подарил «Волгу» с напутствием: «Мисс Волга, плывущая по Волге, должна передвигаться только на „Волге“.» Реакция Зыкиной на все эти дарения была абсолютно равнозначной.
Если подарок был с каким-то умыслом, что случалось крайне редко, она старалась от него избавиться, усматривая в нем какую-нибудь глупость. К цветам это не относилось. Цветы, как и всякая женщина, она любила. Казалось, они не переводились никогда (в кабинете букеты цветов в вазах были круглый год и каждый день), независимо ни от чего: от времени года, настроения, ритма гастролей. Они были везде: дома на столе в гостиной и на кухне, на даче, в номере отеля, в купе вагона. В прессе просочилось сообщение, что «ромашки — самые любимые цветы Зыкиной». Похоже на правду.
Цветы для нее всегда были приятны, и ромашки в том числе. Ромашки после похорон возвышались на могиле певицы на Новодевичьем кладбище до первых морозов и снега. Другие цветы и сегодня там.
В прессе просочилось сообщение, что «ромашки — самые любимые цветы Зыкиной». Похоже на правду.
Глава II
За десятилетия Зыкина слышала о себе несчетное число всяких мифов, сплетен, легенд, небылиц, откровенного вранья, от которых могут завянуть не только уши.
То Зыкина чуть ли не враг (?!) русской песни; то ее из партии (в которой никогда не состояла) выгнали по семейным обстоятельствам; то певица Людмила Зыкина скупила пол-Берлина во время вывода Западной группы войск в Германии; то «Зыкина готовится открыть собственный ресторан в Москве… на свои средства» то «хлестала с Фурцевой водку в бане…». И так далее в том же духе. За несуществующую любовь к Косыгину ей перемывали косточки несколько лет подряд. И до сих пор эта байка ходит по Москве, да и не только по ней, дескать, было дело, чего уж там скрывать, все знают. А что знают? Да ничего.
А истина такова. Зыкина была на дне рождения известного, ныне покойного конферансье Бориса Брунова и там познакомилась с дочерью А. Н. Косыгина Людмилой и ее мужем. С ней они потом довольно часто встречались на всевозможных торжествах и по праздникам. На одном из таких вечеров Косыгин, подняв бокал с шампанским, произнес: «У нас в гостях Людмила Зыкина. Я очень люблю ее песни. Давайте выпьем за нее, за ее замечательный голос, за ее творческие успехи». И когда певица принесла цветы на похороны жены Косыгина, слухи о его симпатии к ее персоне стали разрастаться вглубь и вширь. На приеме в честь Жоржа Помпиду Борис Брунов, между прочим, сказал Косыгину, что молва считает Зыкину его, Косыгина, тайной женой. «Ну что же, — отвечал Алексей Николаевич, — молва — плохой гонец и еще худший судья. Хорошо еще, что подобрала мне молодую, да еще Зыкину». «И когда Косыгин проходил мимо меня, — вспоминала певица, — он вдруг неожиданно спросил: „Ну как успехи, невеста?“ — „Грех жаловаться“, — отвечаю. „Вас не шокируют сплетни?“ — спрашивает он. „Нет, что вы, наоборот“, — отвечаю».
