Люди желтых плащей - [28]

   21:30

   Похоже, ужин окончен -- кусок в горло уже никому не лезет.

   Мы слышим "прокаженных" повсюду. Они ворчат, скулят и скребутся. На дороге их десятки, может быть, сотни. Кто-то уже минут пять ходит во дворе -- или у меня разыгралось воображение? Потом что-то с силой врезается в наши ворота, и начинается ожесточенная потасовка. Вопли, визг, рычание, резкие шлепающие удары по голому телу.

   Выскакиваем из-за стола и разбегаемся кто куда. Арт с Сашей приникают к заколоченным окнам, Женя, схватив дробовик, высовывается в коридор. Я включаю фонарик и совершаю обход дома. В комнатах порядок. Если во дворе кто-то и бродил, то теперь он ушел.

   За столом остаются только Ева и Лилит.

   -- Возвращайтесь за стол! -- зовет нас Ева. -- Чего забегали? Чему быть -- того не миновать.

   Чуть подумав, решаю, что она права. Снова садимся за стол, однако оружие забираем с собой. Если в дом ворвутся, не хочу, чтобы нас застали врасплох.

   В комнате воцаряется зловещая тишина, разбавляемая звуками жизнедеятельности "прокаженных". Мы сидим, как на иголках, невольно прислушиваясь к каждому шороху: не скрипнет ли калитка, не треснет ли шифер на крыше?

   -- Ну, расскажите что-нибудь о себе! -- нарушает общее безмолвие Ева.

   Ей страшно, как и всем, но, в отличие от нас, она пытается отвлечься от своего страха, а не зацикливаться на нем. Не самая плохая стратегия.

   -- Ладно, отбой тревоги, -- говорю пацанам. -- Пора привыкать, что теперь так будет каждую ночь. Давайте выпьем, что ли.

   -- Почему каждую ночь? -- выкатывает глаза Саша. -- Думаешь, везде так? А вы не думали, что это только здесь? Блин, Евка, -- в ее голосе проскакивают истеричные нотки, -- вот угораздило же нас с тобой приехать в этот Ростов!

   Разливающий по бокалам вино Женя замирает с бутылкой в руках, мы с Артом недоуменно переглядываемся.

   -- Не обращайте на нее внимание, -- отмахивается Ева. -- Она дурочка.

   -- Ой, умная заговорила! Слышь, Евик, щас по башке получишь.

   Чокаемся и выпиваем. Тоста нет. Мы пьем для храбрости, а не для удовольствия.

   -- А вы не местные, что ли? -- спрашивает Арт.

   В последующие десять минут узнаем, что девчонки из Шахт, в Ростов приехали учиться, обе поступили в ДГТУ на факультет менеджмента, а этот дом снимают у бабки, живущей по соседству. Теперь ясно, откуда участок в три сотки. Из всей троицы только Лилит коренная ростовчанка, но в ее историю наши новые знакомицы предпочитают не вдаваться. Она осталась сиротой -- это все, что нам нужно знать.

   Потом приходит наш черед, и мы вкратце рассказываем о себе. Узнав, что отправились на поиски родных, девушки понимающе нам кивают. В их участливости сквозит плохо прикрытая радость от сознания того факта, что их семьи сейчас далеко отсюда, но я не склонен разделять их оптимизм. В отличие от Саши, я вовсе не уверен, что за пределами Ростова все спокойно.

   Однако я не произношу этого в слух, и разговор переходит на другую тему. Я рассказываю о первых сутках после наступления апокалипсиса, о приключениях в "Супер-Арсенале" и добытом нами оружии, а так же о пойманном мальчишке-оборотне. Когда Арт в красках описывает опыт по определению болевого порога "прокаженных", Саша неприязненно морщит носик.

   Бутылка почти опорожнена, и я чувствую дикую сонливость. Усталость наваливается на нас разом и едва не валит с ног. Сказывается недосып и стресс.

   Увидев, что мы едва ворочаем языками, Ева решительно сворачивает посиделку и гонит нас спать. Мы так заболтались, что почти забыли о "прокаженных", толпами бродящих под нашими окнами. Только оказавшись в полутемной спальне (источником света здесь является единственная свеча на прикроватной тумбочке), мы вспоминаем, где находимся, и что находится за стенами дома.

   Двуспальная кровать расстелена поперек -- так, чтобы могли улечься трое. Три подушки, три одеяла, а вот простыни нет. Да и зачем, спать все равно будем в одежде.

   -- Располагайтесь, -- Ева не входит внутрь, остается в дверях. -- Оружие в кровать возьмете?

   -- Угадала, -- отвечаю. -- А ты хотела, чтоб тебе отдали?

   -- Да нужно оно мне сто лет! Я и стрелять-то не умею. Вы только это, смотрите, друг дружку не поубивайте.

   Издаю смешок политеса.

   -- Спасибо тебе. За все.

   -- Да, пожалуйста! Ну, спокойно ночи. Сама поражаюсь, как глупо звучит, -- она хмыкает и закрывает дверь с другой стороны.

   Мы остаемся в спальне втроем.

   -- Прикольная девчонка, -- выносит вердикт Женя.

   -- А подружка у нее еще прикольней, -- подбрасывает Арт, плюхаясь на кровать.

   -- Да, но та вся такая манерная, а это живая, бойкая.

   -- Даже слишком бойкая, -- говорю я и поворачиваюсь к Арту. -- Чувак, твоя смена первая.

   Арт недоуменно моргает:

   -- Какая еще смена?

   -- Караульная. Бери ружье и на пост.

   Лицо Артема вытягивается, он недовольно качает головой -- типичные жест крайнего раздражения.

   -- Макс, да я еле на ногах стою. Створки закрываются.

   -- Не ебет. Пойди умойся, кофейку наверни. Через два часа разбудишь, я тебя сменю.

   Арт неохотно встает, цокает языком:

   -- Бля, не понимаю! На кой хуй это надо? За кем следить?