Люди войны - [73]

.

Со временем он оказался в южных предгорьях в Азербайджане, медленно направившись на северо-запад от Баку. Он решил, что сначала навестит свою бабушку, надеясь незаметно посмотреть на нее, потому что сейчас ей было всего восемнадцать. На самом деле, она не встретит его деда еще несколько лет, и как-то раз Орлов целую ночь смотрел на звезды и думал, смогут ли они пережить войну? Что случиться с ним, если его дед окажется сметен хаосом Сталинграда и шальная пуля заберет его жизнь? Его отец должен был родиться у них только в 1957. Если его дед или бабка каким-то образом погибнут, он просто исчезнет, растворившись, словно его корабль в тумане времени?

Его влекло к тому старому сельскому дому более чем по одной причине. Он вспоминал, как приезжал туда с отцом, будучи ребенком, вспоминал запах высокой травы, зерна в полях, коров, кур — все это говорило ему о доме. Но с другой стороны, он хотел убедится, что его бабушка все еще была где-то там, что она все еще была жива прежде, чем она отправиться на север, где ее, как ему было известно, ждала очень тяжелая жизнь и более чем один момент боли и печали.

Когда он стал намного старше, дед однажды рассказал ему о том, что его жена подверглась нападению на дороге, идущей на север. Добравшись, наконец, до дома, он понял, что опоздал. Она уже ушла на север, и он понимал, что ужасные моменты, которые ей предстояло пережить, уже не за горами. Если только…

Ему в голову пришла мысль, что он мог двинуться по этой дороге, словно тень, направляющаяся на север вместе со всему другими неприметными потерянными душами, сметенными войной. Он знал имена людей, причинивших боль его бабке, знал место, где это случилось, и мог вспомнить боль в глазах деда, когда тот говорил об этом.

Просидев еще несколько часов в одиночестве у края фермы, а также ободрав, словно мальчишка, яблоки, которые смог найти, Орлов плотно натянул черную форменную ушанку на голову, нащупал рукой холодную сталь револьвера и вышел на дорогу в яростной решимости. Однажды ночью, в городе Губа он сильно напился, и нашел старую телеграфную станцию, залез туда в темноте и отбил жалобное послание для той жизни, которая у него была когда-то. «Николин, Николин, Николин, я иду к бабушке в Кизляр. Не забывай меня…». Это была глупость, он понял это на следующее утро, но он сделал этот на далеко нетрезвую голову и вскоре перестал беспокоиться. Никто на корабле его не услышит и ничего не узнает. Его захватили другие дела.

На этот раз эти ублюдки не тронут ее! А если они сделают это прежде, чем он доберется туда, они заплатят, и очень дорого. Он поклялся сам себе в этом и двинулся на север, словно тень смерти и возмездия.

* * *

Далеко на юге, на посту прослушивания, расположенном на одной из давно забытых застав среди пустошей Средней Азии, другие люди делали свою работу. Им была поставлена задача искать любой намек касательно местонахождения человека по фамилии Орлов, и внезапно оно всплыло четко и ясно, в виде сигнала на русской азбуке Морзе! В этом же сообщении указывалось и место. 24 сентября группа, томящаяся в Александрии после отмененной операции, наконец, получила возможность что-то сделать. «Семнадцатый», наконец, поставил им задачу.

— Вот такой план, джентльмены, — сказал он, выдыхая облако дыма. — Забудьте о Стамбуле, мы опоздали, НКВД уже заполучил объект первым. Но они могли направить его на тральщике лишь в одно или два места, и мы перехватили сообщение, что этот тральщик сцепился с немецкой подводной лодкой у Поти три дня назад.

— Подводной лодкой? — Спросил Хаселден с ошеломленным выражением. — Как она могла там оказаться?

— Она там не одна, — ответил «Семнадцатый» само собой разумеющимся тоном. — У них там целая флотилия, но нас на данный момент этот никак не касается. Нас касается то, что мы полагаем, что этого человека доставили в Поти. Остается только гадать, куда он мог направиться далее, но у нас есть люди, очень хорошо умеющие строить подобного рода догадки, и мы смогли несколько сузить круг. Это Кизляр, о котором говорил лейтенант Сазерленд, находящийся в Осетии, к северо-востоку от Баку[80] в районе порта Махачкала. Это недалеко от побережья Каспийского моря, что играет нам на руку.

- Господи, — воскликнул Хаселден. — Это более чем в тысяче миль отсюда.

— Тысяча триста миль, если быть точным, — сказал Флеминг. — Но большую часть этого пути вы проделаете по воздуху. Могу я увидеть вашу карту, лейтенант?

— Разумеется, сэр.

— Очень хорошо… — Вот это место, — он указал на карту, и двое подались ближе, чтобы посмотреть. — Мы доставим вас на «Веллингтоне» в Тегеран в сумерках, а там вы возьмете меньший самолет и прибудете вот сюда, — он указал на небольшой полуостров в Каспийском море у побережья Казахстана.

— Это место называется Форт-Шевченко. Там не так много чего есть, только развалины старой крепости середины восемнадцатого века и небольшой город и порт. Официально вы прибудете туда, чтобы осмотреть это место в качестве возможного пункта разгрузки Лэнд-лиза. Это идеальное прикрытие, и вас никто не побеспокоит. Затем вам нужно будет пересечь Каспийское море — вот где пригодиться ваш опыт, мистер Сазерленд. У вас будут более подробные карты, но пока что могу сказать, что вы пересечете море здесь… обойдете остров Чечень и эту косу и высадитесь на берег примерно здесь. Там вы попадаете на старую грунтовую дорогу, которая приведет вас прямо в Кизляр. Вам предстоит преодолеть примерно шестьдесят пять километров по прямой, и боюсь, если только вы не сможете найти бесхозного верблюда или рабочий грузовик, вам придется идти пешком. На все про все у вас есть неделя начиная с этого дня. Объект должен быть захвачен до 30 сентября. Не позднее.