Люди Весны - [8]

— О! Прости, — он задрал голову и уставился в потолок шатра. Риммнай засмеялась.

По законам супруга названого отца не считалась матерью, но Риммнай относилась к Арге так же, как к своим родным детям. Все они сейчас были далеко. Старшая дочь Фраги, горный инженер, много лет руководила работой шахт Голубой Наковальни, а младшие дети, сын и дочь, не достигли ещё двадцатилетнего возраста, и им пришлось остаться в Аттай. Обоих это привело в бешенство, но родители были неумолимы.

— Ты так подробно всё это описываешь, — сказал Арга Риммнай. — Шатёр, порядок, заслуги. Наряды описывать тоже станешь?

Риммнай захлопнула тетрадь.

— У меня есть маленькая слабость, — сказала она. — Большие церемонии. А теперь иди и займи своё место.

…«В строгом согласии с обычаями старого Королевства для встречи посланников разбили отдельный шатёр, высокий и широкий. Из плотной ткани была лишь задняя его стенка, а боковины прикрывали канатные сети наподобие тех, что защищают солдат на осадных башнях. Передней же стенки не было вовсе. В шатре установили три высоких сидения — для командующего, старшего мага и главного священника армии. Перед ними на небольшом столе оставили кувшин обрядового вина и чаши для него. Главы Великих домов вошли в шатёр, а главы малых домов, командиры Воспринятых и наёмных солдат обступили его справа и слева».

Фрага, сидевший в центре, казалось, дремал. Лакенай выглядела печальной. Эрлиак, напротив, непрерывно улыбался. Когда Арга встретился с ним взглядом, прелат кивнул и поднял руку в знаке цветка, будто благословлял его.

Арга коротко поклонился и отошёл к Лакенай.

— Цания принимала последователей всех богов, — сказал он первое, что пришло в голову. — Чей священник будет сопровождать посла?

— Торговцы почитают Миранай Труженицу, — голос Лакенай звучал так, будто мысли её бродили не здесь. — Но сейчас, я думаю, все они возносят молитвы её милосердной дочери… Сейчас увидим. Ворота открываются.

Она, несомненно, почувствовала это через течения магии. Прошло не меньше минуты, прежде чем городские ворота действительно растворились. Если Коллегия каким–то образом размыкала щит, это тоже могли увидеть лишь маги. Для глаз обычных людей посольство прошло сквозь него так же просто, как сквозь ворота. Наблюдая за цанийцами, Арга убедился в своей правоте: власть в городе действительно перешла к Коллегии. Посольством предводительствовала женщина в одеянии мага. Она ехала на белой кобыле, смирной то ли от природы, то ли от голода. Отстав на полкорпуса, за ней следовали ещё двое — толстый торговец на гнедом коньке и благообразный старец на пегом.

— Нет, — едва слышно сказала Лакенай. — Не Джурай Милосердная. Джандилак Справедливый. Это храмовый юрист или судья — видишь цепь на плечах?

Арга оценил решение посла. Цанийцы не собирались молить о милости, они желали указать весенним на несправедливость их поступков и притязаний.

За тремя послами следовали шесть слуг. Безоружные, в простых тёмных одеждах, они всё же держались как воины.

Несколько минут Арга смотрел на послов, размышляя о предстоящей беседе. Потом нахмурился в недоумении.

— Погоди–ка, — вслух подумал он. — Цанийцы поставили женщину во главе посольства? Это странно. Или они хотят подольститься к нам таким образом?

Лакенай покачала головой.

— Арга, в Цанийской Коллегии нет женщин.

Арга поперхнулся. Светлая коса посланника длиной и пышностью могла поспорить с косой Лакенай.

— Сколько же ему лет?

— Вряд ли более двадцати.

— Тогда это вдвойне странно.

— Те, кто живёт мало, — сказала Лакенай, — вынуждены быстро взрослеть. Чтобы учиться магии, необходим не только природный дар, но также глубокий и быстрый ум. Старшие магистры поддерживают щит, им нельзя отвлечься. Они отправили к нам лучшего из тех, кого могли освободить. Думаю, это не по годам мудрый юноша.

День разгорался и обещал быть погожим. Под лучами солнца магический щит был почти не виден, лишь на границах его свет распадался на множество радуг. С Милефрай прилетал свежий ветер. Осень чувствовалась в воздухе. Арга вышел из шатра и выпрямился, уперев руки в пояс. Боковым зрением он видел, как окрест шатра собираются люди — офицеры, маги, священники. Любопытные коневолки тоже подходили поближе, иные успели затесаться в толпу. Сатри и Ладри были здесь, но Арга и его дела, вопреки обыкновению, их не интересовали. Оба брата смотрели только на Тию, мышастую волкобылу Лакенай.

Лакенай встала и прошла вперёд.

Говорки стихли. Стало слышно, как ветер треплет тяжёлую ткань шатра.

Лакенай прочнее перехватила свой посох и установила его перед собой. Отступив на шаг, Арга покосился на неё с любопытством: губы Лакенай раскрылись, заклинание сорвалось с них. По спине Арги пробежал холодок. Начиналась беседа магов, доступная только им.

У посланника не было посоха. Остановив кобылу, он поднял руки, показывая, что кисти закованы в металл. Арге доводилось видеть подобные «украшения» вблизи — каждый палец охватывало массивное кольцо, цепочки соединяли кольца с браслетами. Ограничители редко делали полностью свинцовыми, разве что для преступников. Обычно свинцовые шарики оправляли в сталь или серебро так, как в настоящих украшениях оправляют камни. В действительности ограничители не лишали мага всех его сил. Как понял Арга из рассказов Лакенай, свинец только нарушал потоки магических энергий и делал их непредсказуемыми. Попытка сотворить заклинание в ограничителях могла закончиться чем угодно — чаще всего увечьем для самого мага.