Люди сороковых годов - [190]
К счастью, все обошлось благополучно, но вот Виктору Федорову решительно не повезло: его танк застрял в воронке на «ничьей» земле метрах в двухстах от немцев и в трехстах метрах от своих окопов! Танкисты, придя на выручку другу, пытались вытащить его машину на буксире — ее цепляли тросами к двум, трем, наконец, к пяти танкам, но сдвинуть с места так и не смогли. А пришедшие, наконец, в себя немцы усиливали обстрел. Что делать?
— Лейтенант Федоров! — скомандовал, волнуясь, по радио Бочковский. Разрешаю вам оставить машину и отойти в расположение нашей пехоты. — В ответ послышался глуховатый, но упрямый голос: «Позвольте остаться в машине. Будем продолжать вести бой, оставаясь на месте и поддерживая связь с нашей пехотой…»
Бочковский поколебался мгновение, потом подумал: сам на его месте поступил бы точно так же. И сказал: «Разрешаю. Оставим тебе свои боеприпасы и продовольственный запас…»
Так на «ничьей» земле неожиданно образовалась долговременная огневая точка, расстреливавшая немцев в упор. Когда у Федорова вышли все снаряды, он начал посылать по ночам членов своего экипажа ползком к зенитчикам за снарядами — они подходили по калибру к пушке его танка. И его грозная машина снова и снова оживала и била по гитлеровцам.
Так прошло около месяца, танкисты Катукова все время участвовали в жестоких боях, но о своих друзьях, оставшихся на «ничьей» земле, не забывали. Как это ни может показаться парадоксальным, Федоров ухитрился даже переслать письмо в батальон через полевую почту пехотинцев: «Живы, воюем, вот только со снарядами и едой туговато».
Узнав об этой истории, Катуков строго-настрого приказал своей технической службе любой ценой выручить танк лейтенанта Федорова. В тот район была послана настоящая инженерная экспедиция. Установив по ночам сложную систему тросов, блоков и полиспастов, протянувшуюся чуть ли не на полкилометра, инженеры вытащили-таки федоровский танк. Счастливые танкисты своим ходом пришли в бригаду. Федоров получил тогда еще один орден Красного Знамени.
— Замечательный был танкист, — говорит Владимир Бочковский. — Стал бы теперь большим командиром. Дорого, очень дорого обошлась нам берлинская операция…
Да, 1-я гвардейская танковая бригада, которая наносила лобовой удар и прошла от знаменитых Зееловских высот и до самого центра Берлина, в эти заключительные дни великого наступления принесла поистине тягчайшие жертвы.
Там, в Западном Берлине, у самого рейхстага, за Бранденбургскими воротами, где высится, памятник советским воинам, погибшим в боях за взятие Берлина, лежат в земле лучшие люди бригады — похоронили там комбрига Темника, который провел свою часть от Львова до Берлина; командира первого батальона Володю Жукова, прошедшего в рядах бригады дальний-дальний путь от Москвы до рейхстага; ветерана бригады майора Винникова, который был заместителем у Бочковского по политической части, и других героев 1-й танковой.
Ну, а как же сложилась судьба самого Бочковского в дни битвы за Берлин? Он опять — уже в который раз! — оказался на волосок от смерти и спасен был только чудом. Случилось это на тех же самых, трижды проклятых Зееловских высотах, где остались лежать навечно многие ветераны наших дивизий, штурмовавших Берлин.
Было это во второй половине дня шестнадцатого апреля тысяча девятьсот сорок пятого года, — Бочковский навек запомнил эту дату. Танки вводились в бой на очень невыгодном рубеже — они шли по открытому полю, а сверху, с Зееловских высот, их поливали смертоносным огнем немецкие самоходные пушки, артиллерия; авиация забрасывала их бомбами. Уже загорелись десятки наших танков. Но натиск советских войск усиливался — рубеж, прикрывавший доступ в Берлин, должен был быть взят любой ценой. Бочковский получил приказ нанести фланговый удар, чтобы облегчить положение батальонов, атакующих Зееловские высоты в лоб…
Маневр осуществлен удачно. Бочковский на минуту сгоряча выскакивает из танка, остановившись у какого-то дерева, чтобы лучше сориентироваться на местности. И надо же! — именно в эту минуту вражеский снаряд разрывается над танком, выводит его из строя, и в то же мгновение Бочковский ощущает резкий удар в живот. Кровь бьет струей… Осколками через открытый башенный люк были ранены, хотя и легко, также наводчик орудия и механик-водитель. Невредимыми остались лишь заряжающий и Володя Зенкин, примостившийся рядом с водителем — тот самый мальчонка, который прибыл с маршевой ротой и прижился-таки в бригаде; смышленый, исполнительный, он стал любимцем обоих комбатов — и Жукова, и Бочковского…
Бочковский был ранен тяжело: рана длиной в пятьдесят сантиметров! В нее попала земля. Нужна немедленная операция, да и то вряд ли спасут… А тут обстрел усиливается. Танкисты выскочили из машины, подбежали к командиру, перевязывают его, но он уже теряет сознание. Нужна срочная медицинская помощь.
Как же спасли его? Как он выжил? Генерал Бочковский, охваченный этими драматическими воспоминаниями, тихо говорит:
— Володя Зенкин, тот самый тринадцатилетний хлопчик, о котором я вам говорил, воспитанник нашего батальона… Вот кому я обязан тем, что меня не закопали рядом с Володей Жуковым тогда у рейхстага…
Автор, известный советский журналист, в документальной повести рассказывает о летчиках-истребителях, отважно сражавшихся против немецко-фашистских захватчиков. Одним из героев повести является прославленный ас Великой Отечественной войны, трижды Герой Советского Союза маршал авиации А. И. Покрышкин. .
Юрий Жуков — советский журналист, автор ряда статей и книг. В послевоенные годы работал в газете «Правда» корреспондентом во Франции. Участвовал в авторском коллективе, создавшем книгу «Лицом к лицу с Америкой», удостоенную в 1960 году Ленинской премии.В годы Великой Отечественной войны Юрий Жуков в качестве корреспондента «Комсомольской правды» побывал на ряде фронтов. Его книга «Укрощение „тигров“» посвящена решающему сражению Великой Отечественной войны — великой битве на Курской дуге и последовавшим за ней боям за Харьков летом 1943 года.
Рассказ о поездке Н. С. Хрущева в США 15–27 сентября 1959 года. Читатели найдут в этой книге многие неизвестные им высказывания Н. С. Хрущева, сделанные во время поездки, но не вошедшие в газетные отчеты. Теперь опубликованы почти все речи, беседы, замечания, многие реплики Н. С. Хрущева в Америке. Содержит фотоиллюстрации.
Новая книга известного советского публициста, журналиста-международника Юрия Жукова посвящена одной из злободневных проблем капиталистического общества — безудержному росту преступности и той роли, которую играет в разжигании низменных инстинктов современный буржуазный кинематограф.Книга адресована самому широкому кругу читателей.
Полемические письма «Из боя в бой» журналиста-международника Юрия Жукова — это живой, основанный на обширных документальных материалах и личных впечатлениях рассказ о современных течениях в литературе и искусстве Запада, в частности Франции, США и Англии. Автор целеустремленно разоблачает различные формы и методы буржуазной идеологии в литературе и искусстве капиталистических стран.
Русский серебряный век, славный век расцвета искусств, глоток свободы накануне удушья… А какие тогда были женщины! Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость! Их вы встретите на страницах этой книги — Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер. Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они были творцы и музы и героини…Что за характеры! Среди эпитетов в их описаниях и в их самоопределениях то и дело мелькает одно нежданное слово — стальные.
Эта книга – результат долгого, трудоемкого, но захватывающего исследования самых ярких, известных и красивых любовей XX века. Чрезвычайно сложно было выбрать «победителей», так что данное издание наиболее субъективная книга из серии-бестселлера «Кумиры. Истории Великой Любви». Никого из них не ждали серые будни, быт, мещанские мелкие ссоры и приевшийся брак. Но всего остального было чересчур: страсть, ревность, измены, самоубийства, признания… XX век начался и закончился очень трагично, как и его самые лучшие истории любви.
«В Тургеневе прежде всего хотелось схватить своеобразные черты писательской души. Он был едва ли не единственным русским человеком, в котором вы (особенно если вы сами писатель) видели всегда художника-европейца, живущего известными идеалами мыслителя и наблюдателя, а не русского, находящегося на службе, или занятого делами, или же занятого теми или иными сословными, хозяйственными и светскими интересами. Сколько есть писателей с дарованием, которых много образованных людей в обществе знавали вовсе не как романистов, драматургов, поэтов, а совсем в других качествах…».
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Сегодня — 22 февраля 2012 года — американскому сенатору Эдварду Кеннеди исполнилось бы 80 лет. В честь этой даты я решила все же вывесить общий файл моего труда о Кеннеди. Этот вариант более полный, чем тот, что был опубликован в журнале «Кириллица». Ну, а фотографии можно посмотреть в разделе «Клан Кеннеди», где документальный роман был вывешен по главам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.