Люди Солнца - [6]

– Вот так, – сообщил я удивлённо взирающему Дэйлу. – И, кроме того, нужно сделать ещё кое-что.

– Что? – с готовностью спросил Дэйл.

Не пускаясь в объяснения, я подозвал Носатого и спросил:

– Здесь имеется какой-нибудь большой чан? Чтобы человек мог влезть в него?

– Зачем влезать в чан, мистер Том?

– Чтобы вымыться!

– Ах, да! Они же с дороги… Да, мистер Том, такая посудина у нас только одна. Дубовое корыто с низкими стенками. Большое, в нём даже взрослый поместится. Но…

– Что – «но»?

– Мы из него лошадей поим.

– Другого нет?

– Нет.

– Тогда возьми Робертсона, притащите это корыто сюда, окатите кипятком, ополосните и наполните горячей водой. И быстро, пока девочки не уснули.

– Я им сейчас скажу, – двинулся было за ширму Дэйл.

Я остановил его и тихо спросил:

– Ты разве не знаешь, что к женщинам нужно входить, только постучав и дождавшись приглашения?

– Это ещё почему? – недоумённо уставился на меня Дэйл.

– Я же тебе говорил, – мягко пояснил я. – Они – особенные.

Снова пожав плечами, Дэйл стукнул в деревянную кромку ширмы и громко позвал:

– Грэта!

Тотчас в проёме ширм показалась худая, долговязая девчушка с острым носиком и маленькими бесцветными глазками.

– Грэта, сейчас принесут большую лохань и горячую воду. Будете мыться. Последи там за маленькими!

Грэта, кивнув, скрылась, и за ширмами раскатилась новая волна визгов и восклицаний.

– Где конюшня? – спросил меня Дэйл. – Пойду помогу лохань притащить.

– Выйдешь в большую дверь, – показал я ему, – и направо. Там ваши кареты, увидишь.

Дэйл ушёл. Я же, отметив, что над огнём в камине уже подвешены два больших котла, решил подойти к сидящим за столом взрослым, но вдруг обратил внимание, что никого из мальчишек возле камина нет. Более того, их не было и в самом зале. Я быстро прошёл к двери, ведущей во внутренний двор. Раскрыл. Никого. Вдруг послышались приглушённые голоса. Пройдя к соседствующей с залом печной комнате, я заглянул внутрь. Вся мальчишечья мелюзга, и карлик Баллин, и горбун Гобо, и вечно улыбающийся увалень Тёха, сгрудились здесь, возле раскрытой печной дверцы.

– Говорил же вам, что этот чёрный камень – горит! – раздался ликующий голос Шышка.

– Это – уголь, – ответили ему, – а не какой-то там чёрный камень. Ты что, в порту в Плимуте угля ни разу не видел?

– Как не видеть. Видел! Но не видел, чтобы он так горел!

– Отчего ж ему не гореть, – произнёс я, входя. – Уголь – это то же дерево. Только такое, которое пролежало в земле тыщу веков. Теперь вот его откопали, и оно горит в печке.

– Дерево? – недоверчиво переспросил кто-то, доставая кусок угля из бочки.

Вдруг наши голоса перекрыл отчаянный вопль. Все быстро повернулись к дальней печи. Там, зажав ладонь под мышкой, приплясывал рыжий Чарли.

– Кочерга-а! – вопил он. – Обжёгся-а-а!

– Зачем же ты, плут, схватил горячую кочергу?! – спросил я, быстро направляясь к нему.

– Чёрная-а! Хотел пошутить, Шышка измаза-ать!

– Ну и чего теперь ты орёшь? – вдруг строго спросил один из мальчишек. – Сам виноват. Беги, сунь руку в холодную воду!

Чарли, подвывая, выбежал во двор. Вошёл, придержав не успевшую захлопнуться за ним дверь, Робертсон.

– За горячую дверцу схватился? – спросил он, кивая вслед убежавшему Нойсу.

– Нет, – ответил я. – За кочергу.

– Осторожнее надо, – назидательно произнёс Робертсон. – Пока кочергой во всех трёх печах поработаешь – она здорово раскалится.

– А как ею в печах работают? – немедленно спросил кто-то.

– А вот смотрите, – кивнул Робертсон, поднимая кочергу и подходя к печи.

Он отпахнул дверцу и широким движением отправил кочергу внутрь. В ту же секунду из дверцы вылетел шевелящийся рой искр, а в топке ухнуло и загудело. Мальчишки восторженно завопили. А Робертсон, разровняв алые угли, отступил от печи, кивком приглашая посмотреть. Все (и я в том числе) стали по очереди подходить к печи и заглядывать внутрь алого гудящего чрева. Там, над багровым ковром раскалённых углей, плясал и свивался в прозрачные снопики рыжий огонь. Лицо окатывал нестерпимый жар. Резко пахло кислым запахом сгорающего угля.

Робертсон в это время гремел железом возле остальных печей. Но вот он вернулся (мальчишки поспешно и почтительно расступились перед ним), снял крышку с угольной бочки, достал из неё лопату с сильно укороченной ручкой и, с шумом поддевая уголь, принялся вбрасывать его в топку. Огонь в печи притих, но через мгновение снова загудел, набирая силу.

Закрыв дверцу, Робертсон откатил бочку к следующей печи. Но бросать уголь в топку почему-то не спешил. Выпрямившись, он весело взглянул на мальчишек и спросил:

– Кто, джентльмены, желает попробовать?

– Чарли, конечно, первым схватил бы лопату, – торопливо произнёс подросток с весьма приятным лицом, – но, я думаю, пусть первым попробуют Баллин и Гобо. Потому что они самые старшие.

– Да! Правильно! – загалдели мальчишки, расступаясь перед шагнувшим вперёд маленьким горбуном.

Я отошёл к двери. Оглянулся – и, поймав себя на неожиданной мысли, не сдержал улыбки. Вот ведь, я – взрослый человек и довольно видел серьёзного в жизни. Но как же хочется схватить эту короткую лопату и побросать звенящий уголь в алую, гудящую печь!