Люди со звезды Фери - [56]

Сказал:

— Добрый день, Петр.

Впервые я обратился к нему по имени. Он принял это без содрогания.

— Опять тебя одного оставили? — спросил я. — Куда же все сегодня направились? К морю? Или до сих пор работают на поле?

Он не отвечал. На мгновение опустил веки, потом выпрямился и посмотрел мне прямо в глаза.

— При такой погоде дома усидеть трудно, — продолжал я. — Но у вас это нормальное явление. Так что?

Его левую щеку свела судорога. Лицо помрачнело.

— Значит, знаешь, — сказал он.

В этом не было ничего от раскаяния. Смущения. Ему не приходилось себя перебарывать. Он был просто зол, что я так ставлю вопрос.

— Догадался, что я там был? — спросил я. — Тогда уже?

— Какое это имеет значение.

— Для меня имеет.

— Нет, — ответил он. — Но что я еще мог подумать, увидев тебя сегодня. Хватив об этом, — добавил он и повернулся ко мне спиной. — Прошу. Они там.

И, не оборачиваясь, направился в сторону лаборатории.

Я хотел сказать ему, чтобы он подождал. Задержать. Но продолжал стоять молча, наблюдая, как он идет. Смотрел на его спину, неестественно прямую, словно она причиняла ему какие-то хлопоты.

Он был уже возле главного здания, когда сориентировался, что не слышит моих шагов. Остановился и оглянулся. Руки его опустились.

Я смотрел по сторонам. Кроме нас не было ни живой души. Обширная, залитая солнцем площадка, обнесенная оградой. За ней — стена леса. Со стороны реки — низко спускающаяся и тянущаяся в бесконечность голубизна.

Прошли добрые две минуты, прежде чем я шевельнулся. И сделал это как бы с сожалением. Атмосфера, которой я дышал на базе, была синтезирована согласно всем законам науки. Но это немного другое дело. Так же и экраны не заменяют собой пространства, а наилучшие химические осветители — солнца.

С людьми дело другое. Их не так сложно заменить автоматами. Кое-что об этом я знал.

Правда, уже не был в этом так уверен.

Я ни разу не посмотрел в сторону Петра. Шел прямо к столу, напоминающему скорее большую, широкую скамью. Взгляд мой был прикован к одному из стоящих на солнце кресел. Какое-то время между нами, казалось, не было ничего общего. И лишь когда я уселся поудобнее, вытянув ноги во всю длину, он кивнул. Движение было быстрым, почти неуловимым, но я понял, что оно означает готовность к попытке найти общий язык. Но ни к чему большему. Я не считал, что этого было недостаточно.

В конце концов, он тоже подошел и остановился напротив меня, по другую сторону стола. Я указал на кресло. Он какое-то время меня разглядывал, словно стремился выиграть время, потом сел.

— Могу я задать тебе один вопрос? — поинтересовался я.

Он покосился на меня и нахмурился. Шевельнул головой. Он не был приучен к таким вступлениям. Я — тоже.

— Почему именно ты вышел меня встречать?

Он немного подождал. Надеялся, что я скажу еще что-то. Но я не спешил. Пока не спешил.

— Это тоже имеет для тебя значение? — спросил он без улыбки.

— В той же степени, что и для тебя? — подхватил я.

— Как хочешь, — хмыкнул он. — Мы беседовали с тобой позавчера. И подумали, что что-то осталось недосказанным, потому ты и здесь…

— А не осталось?

Он вздохнул, словно ему неожиданно стало больно. Расправил плечи и положил руки на стол.

— Слушай, Жиль, — спокойно произнес он, — меня не касается, что ты там думаешь о нас. Что мы — не люди и так далее. Кем бы я, однако, ни был, я не любитель играть словами. Я всегда был слишком серьезным для своих лет… — добавил он, дрогнув губами. Словно подумал, что улыбается.

Мой стиль, честное слово. Я не считал его наихудшим. Склонялся к теории, что он помогает людям сносить то, что я собираюсь им сказать.

Но, что хуже, он был прав.

— Может, я начал не наилучшим образом, — согласился я. — Но сам видишь, что я выступаю в новой для себя роли. Честно говоря, не только здесь.

— Да? — бросил он. — Скажи мне только одно: ты будешь сообщать на Землю?

Я не позволил ему ждать. Кивнул. Какое-то время он изучающе вглядывался мне в глаза, наконец, словно только теперь поверил, что я говорю серьезно, пожал плечами и опустил голову.

— О чем же ты в таком случае хочешь говорить? — проронил он.

— Об этом. Но не о Земле.

— Поскольку она не должна нас касаться?

Я стал серьезным. Шутки остались позади.

— Именно, — сказал я. — Это не значит, что вас это должно касаться меньше, чем меня. По крайней мере, — добавил я, немного подумав, — в данном случае.

И подумал, сказав это, что речь идет о простой вежливости. Сам не знаю, с чего мне это пришло в голову.

— Ты в самом деле так считаешь? — спросил он. В его голосе я уловил новую нотку. Словно он обнаружил во мне что-то такое, что его поразило. Но не сказал бы, что этого следует стыдиться.

— Ты считаешь, что кому-то из нас двоих может пойти на пользу говорить не то, что думаешь? — ответил я вопросом на вопрос.

Теперь он улыбнулся.

— Нет, — он покачал головой. — Что нет, то нет.

Шевельнулся в кресле. Глаза его стали чуточку менее настороженными.

— Мне нужен кто-нибудь на базе, на спутнике. Полетишь со мной? — спросил я неожиданно для самого себя.

Какое-то время он разглядывал меня так, словно хотел поинтересоваться, не сошел ли я с ума. Потом его лицо задрожало. Подбородок чуть выдвинулся вперед. Он стиснул губы.