Люди с разных улиц - [61]

Нунэ ходит по комнате и все пытается найти выход из положения. Она чувствует, что должна поступить как-то решительно и что дальше так продолжаться не может. И вдруг она вспоминает про свое старое, очень старое платье. Это воспоминание вызывает на ее лице довольную улыбку. Нунэ подходит к шкафу, осторожно достает старое платье, надевает его. Смотрит на себя в зеркало, и у нее появляется точно такое же чувство, какое было тогда, когда она впервые надела новое платье. Тогда она стала распускать волосы. И сейчас, надев старое платье, она распускает волосы и улыбается, потому что волосы спадают ей на плечи.

— Мама просит принести воды. — Карен замирает на месте. И испуганно спрашивает: — Что ты делаешь, Нунэ?

Нунэ не отвечает. Она с легкой улыбкой идет к двери.

— Мама! Смотри, Нунэ надела старое платье! — кричит Карен.

В комнату входит Седа и смотрит на Нунэ.

— Что ж, для работы нужно надевать старое платье.

— Да нет же! Она надела старое платье, — упорно повторяет Карен, видя, что мать ничего не понимает.

— Нунэ, принеси воды, — с полным безразличием говорит Седа.

Но Нунэ не слышит ее. С той же улыбкой она проходит к двери, чуть приоткрывает ее и, задевая за створки, выходит. Закрыв за собой дверь, она глубоко вздыхает. И вдруг ногам стало холодно, Нунэ видит, что вышла босая. По привычке. Раньше, надевая это старое платье, она часто выходила босая. Но сейчас ветер, ноги мерзнут, и Нунэ бежит. Быстро, очень быстро.

Улица пустынна. Нунэ бежит, и ей кажется, что вместе с ней летит что-то огромное, что-то очень ей дорогое. И она опять верит в себя. Верит, потому что быстро бежит, потому что летит. Ей кажется, что теперь она всегда будет так вот лететь, быстро, уверенно… И вдруг она чувствует, что дальше ей лететь не нужно, она останавливается. Останавливается перед баней. Нагибается и заглядывает в подвал. Потом спускается туда. Снова останавливается в дверях. И смотрит на Акопа.

Акоп растерян, он ничего не понимает. А потом он улыбается: Нунэ в своем старом платье. Оба молчат. Акоп, все еще улыбаясь, подходит к топке и продолжает заниматься своим делом. Он подхватывает лопатой большую кучу угля и вдохновенно швыряет ее в огонь. Огонь, словно замешкавшись на секунду, начинает осторожно облизывать уголь. И вдруг сразу разрастается, ярко освещает маленький подвал, на который никто не обращает внимания. Акоп садится перед топкой и не оборачивается. Он чувствует, он знает, что Нунэ подходит и садится рядом. Обоим хочется продлить это приятное молчание. И только сидеть вот так друг возле друга и смотреть на огонь, смотреть, как он весело прыгает в маленькой топке, как, подобно им, хочет вырваться и улететь куда-нибудь далеко, очень далеко. Но он не может вырваться и улететь. Его место здесь. В этой топке. А Нунэ смотрит и думает о том, что она мечтала об этой топке всегда и только сейчас поняла это. Да, она мечтала о топке, об огне, об очаге. Всегда мечтала иметь свой очаг и только сейчас поняла это. Потому что сейчас она сидит перед огнем.

И они слышат за окном знакомые голоса, знакомые и родные слова, которые всегда так одинаковы.

— Ты любишь меня?

— Я пришла тайком от подруги.

— Скажи, ты любишь меня?

— Смотри, пробежала кошка… Подруга узнает — расскажет всем…

Если в этот момент кто-нибудь заглянет в окно, то увидит пиджак Акопа, накинутый обоим на плечи. Сейчас тепло, и все же пиджак нужно накинуть, чтобы не только видеть, но и чувствовать этот большой огонь топки, напоминающий им о том маленьком огне, который разжигают в домах глубокой зимой.

Глава 9. Первые брюки

Сегодня торжественный день. Тигран должен принять свой первый заказ. Он будет шить первые брюки. И первым его заказчиком будет Зарэ. Но Зарэ все портит — он будто нарочно запаздывает. Тигран нетерпеливо смотрит на часы и выходит на улицу.

Остановив какого-то старика, он почему-то спрашивает:

— Скажите, пожалуйста, который час?

Старик останавливается, внимательно смотрит на Тиграна, потом говорит:

— Э, сынок, откуда мне знать! Дорастешь до моего, не будет надобности интересоваться временем. Вот возьми, к примеру, меня. Для чего мне время, для чего часы? Дел никаких нет, спешить некуда. Если на улице солнце — значит день, если электричество — ночь…

Тигран делает рукой нетерпеливый жест. Но старик продолжает:

— А для тебя, сынок, каждая минута имеет значение. Потому что молодость — это само время. Час, два, три — все это молодость. А старость — это конец времени…

С противоположного тротуара какой-то мальчик окликает старика.

— Внук мой. Разве дадут человеку спокойно побеседовать? — ворчит старик.

Тигран, к удивлению своему, видит, что старик как ни в чем не бывало достает из кармана огромные часы, открывает крышку и говорит:

— А время сейчас, сынок, одиннадцать часов.

И неторопливо уходит.

В этот момент вдали показывается Зарэ. Тигран быстро заходит в мастерскую, садится на свое место. Мастер смотрит на него и подмигивает. Тигран отвечает ему тем же. Это означает, что заказчик идет. Тигран берет газету и с напускным безразличием принимается читать. Входит Зарэ и ищет взглядом Тиграна. Заметив, подходит к нему.