Люди с разных улиц - [20]
Очень скоро Али почувствовал, что выдыхается. Один из чемоданов был тяжелее другого, нужно бы поменять руки, но Али боится: а вдруг хозяева заметят, что ему трудно, и, чего доброго, позовут другого носильщика.
— Меня раздражает, как он несет, — сказал мужчина своей спутнице.
— Ты даже приличного носильщика найти не умеешь, — ехидно заметила женщина. Видимо, это была его жена, и ей нужен был повод придраться к мужу.
Силы Али совсем иссякли. А до выхода с перрона оставалось еще порядочное расстояние. Он уже не думал ни о бобах, ни о деньгах. Тяжесть чемоданов неумолимо тянула к земле.
Его обогнал другой носильщик, тот бодро шагал со своей ношей и даже шутил с товарищем, шедшим рядом.
«Вот бы мне его силы», — подумал Али.
Проклятые чемоданы с каждой минутой становились все тяжелее и тяжелее. Али казалось, что впереди еще сотни километров пути. И чем больше он думал об этом, тем тяжелее казался груз. Он чувствовал, что руки его вот-вот готовы оторваться.
Несмотря на прохладу вечера, лицо его покрылось каплями пота. Он уже не шел, он волочился, а впереди легкой и упругой походкой шагали хозяева чемоданов.
В какой-то момент Али почувствовал неодолимое желание бросить чемоданы и убежать. Но деньги… И лавочник, который должен называть его «отец Али»… Нет, он обязан превозмочь свою слабость.
Он представил себе, как семья его в этот день сумеет поесть досыта, а маленький Ахмед соберет хлебные крошки и побежит покормить свою тощую кошку.
В этот момент Али споткнулся. Ему стоило невероятных усилий удержать равновесие, не упасть. На этот раз все обошлось.
Наконец он вышел на вокзальную площадь и увидел стоявшие невдалеке такси. Он не поверил своим глазам — до конца пути оставалось совсем мало. Али улыбнулся. Он собрал последние силы.
Но в действительности до счастливой минуты было пока еще далеко. Его сердце стучало, он тяжело дышал. Ему казалось, что он слышит скрип своих костей, что жилы на руках уже начали лопаться.
Голова закружилась. Вдруг Али почувствовал сильный удар.
Хозяева, услышав позади шум, обернулись. Чемоданы валялись на земле, а рядом с ними лежал носильщик.
Продолжая крепко сжимать ручки чемоданов, Али попытался встать. Это ему не удалось.
Он услышал резкий голос:
— Эй, носильщик!
И вот пара рук со знакомыми мозолями заскользила по его рукам, и чемоданы исчезли.
Али лежал на площади и непонимающе смотрел на ноги прохожих. Они двигались, как заводные игрушки, и наступали на толстую веревку, которая валялась рядом с ним.
1952 г.
ЕГО ПЕРВЫЙ ТОВАРИЩ
Летнее солнце припекало, но дети словно и не чувствовали этого. Они барахтались в реке, брызгали друг другу в лицо и, выскакивая с криками на берег, зарывались в песок. Им было весело, и зной, казалось, отступив перед их безудержным задором, застрял в ветках деревьев.
Только веселье продолжалось недолго.
— Абдулла идет! Абдулла! Бежим!.. — вдруг закричал один мальчик.
Этого было достаточно, чтобы все разом умолкли и в страхе бросились врассыпную. Одежда многих была оставлена на произвол судьбы. Подобно стаду, ребята убегали все дальше и дальше, как можно дальше. Самые маленькие отставали. Они не понимали, почему все убегают, но знали, что бежать нужно, если уж так делают старшие.
Скоро из-за кустов появился здоровенный парень. Это и был Абдулла. На лице его играла презрительная улыбка. Он остановился, поглядел вслед убегающим малышам и с видом беззаботного человека начал неторопливо раздеваться. Вдруг он заметил оставленную детьми одежду и, расхохотавшись, с каким-то наслаждением сгреб ее и бросил в воду. Будто иссушенная зноем, одежда, жадно впитывая в себя прохладную влагу, быстро заскользила вниз по реке. Абдулла смотрел на нее и смеялся.
Потом он прыгнул в воду и поплыл. Скоро ему надоело купаться. Он вылез на берег, оделся и пошел вдоль берега. И снова, завидев его, стайками убегали дети, оставляя свою одежду. А Абдулла, гордо выпятив грудь, шагал все дальше и дальше, ни на кого не оглядываясь. Каждая часть его лица, будь то губы, глаза, уши, выражала презрение. Он был приземист, широкогруд, лицо всегда злое и надменное.
Какая-то девочка в потертом платье, заметив Абдуллу, протиснулась сквозь толпу ребят и с яблоком в руках пошла ему навстречу. Она откинула на спину длинные волосы и улыбнулась.
На лице парня ничего не изменилось, лишь одна бровь слегка дрогнула. Но и это маленькое внимание было счастьем для девочки. Она бросила Абдулле яблоко. Тот обтер его руками и с равнодушным видом принялся грызть.
Абдулла ни в одном городе, ни в одном селе не оставался подолгу. Когда появлялся кто-нибудь сильнее его, он уходил. Он любил, чтобы считались только с ним одним.
Никто ничего не знал о его жизни. Да и сам он, наверное, знал не все. Помнил лишь самые значительные драки, в которых участвовал за свои шестнадцать лет.
Лето кончилось. В египетские деревни, изнуренные жарой, пришла осень, легкая, прохладная. Открылась местечковая школа, и дети уже реже появлялись на улицах.
Однажды перед школой ребята увлеченно обсуждали новую кинокартину. Все сходились на том, что картина не очень хорошая, потому что матрос не сумел победить в драке обыкновенного штатского.
