Люди с оружием - [28]

Так началась у Бори летняя морская практика.

Корабль все время стоял у стенки и, кажется, не собирался никогда выходить в море. Словно в довершение всех Бориных несчастий, в море не происходило аварий и бедствий кораблей, которым нужна была бы помощь. Борис втайне даже желал какого-нибудь сверхграндиозного кораблекрушения, в котором бы их «коробка» сыграла героическую роль. Но, как назло, грандиозных катастроф не происходило.

Правда, Боря зря не терял времени, да и боцман не давал особенно прохлаждаться. С утра до вечера Боря лазал по кораблю, изучал его от клотика до киля. Матрос Данилов, прикрепленный к нахимовцу в качестве «гида», как выразился в шутку боцман, очень тяготился этими обязанностями. Не раз он обращался к боцману с просьбой освободить его от «преподавательской деятельности», но тот не хотел и слушать об этом.

— Отставить такие разговоры, матрос Данилов! Вы опытный моряк — так, по крайней мере, думал я о вас до сегодняшнего дня, — и поэтому должны передать свои знания нахимовцу.

— Есть, передать знания…

Данилов повернулся кругом и направился в кубрик, где его ожидал Борис Похитайло.

— Детский сад! — ворчал Данилов. — Товарищ Данилов— корабельный гид, заместитель пионервожатого по военно-морской части. Сила! Черт знает что такое!

При виде Данилова Похитайло поднялся, поправил бескозырку и вытянул руки по швам.

— Вольно! Ну, будущий покоритель стихии, отважный морепроходец, сегодня изучаем назначение и устройство носового шпиля. Прошу следовать за мной.

Боря, не зная, улыбаться ему на шутку матроса или оставаться серьезным, пошел вслед за Даниловым.

На баке, у шпиля, они присели на корточки, и Данилов. поглядывая на залитую солнцем оживленную гавань, нехотя начал рассказывать.

Из-за стоящего на якоре крейсера выскочили две шлюпки и пустились наперегонки. Они шли некоторое время рядом, но вот одна из них вырвалась вперед. На отставшей «шестерке» неразборчиво закричал что-то старшина, и гребцы усиленно заработали веслами. Данилов, наблюдая за борьбой шлюпок, напряженно приподнялся, вытянул руки вперед и азартно зашептал:

— Навались! Навались! Эх, лопатят, словно тесто месят. Грудью, грудью надо, на полный разворот, чтоб весло гнулось. Так! Так! Сила!

Нахимовец зачарованно смотрел то на матроса, то на шлюпки, но включиться в число «болельщиков» не решался.

— Занимаетесь, значит… — раздался голос За спиной «болельщиков». Данилов повернулся, мгновенно выпрямился и, пытаясь согнать с лица веселое выражение, неестественно скривил губы.

— Так точно, товарищ капитан-лейтенант!

Командир корабля капитан-лейтенант Сидоров неторопливо раскурил трубку.

— Чем занимаетесь?

— Шпиль, товарищ командир.

Сидоров прищурил глаза, пряча веселые искорки. Он знал, что Данилов тяготится своими новыми обязанностями.

— Скажите, нахимовец Похитайло, как называется этот рычаг и какое он имеет назначение? — спросил командир, подойдя к шпилю.

Боря даже покраснел от напряжения, поправил несколько раз бескозырку, отчего еще больше смутился. вспомнив, что махать руками перед старшими не положено, но молчал.

— Наверное, еще не дошли до этого рычага, — сказал командир, выручая «засыпавшегося» нахимовца.

— Не дошли, — вздохнул облегченно Боря.

— Ну ничего, узнаете постепенно все. — Командир притушил трубку и, кивнув головой, пошел. У трапа он остановился и, что-то вспомнив, подозвал к себе Данилова.

— Я вас, товарищ Данилов, специально прикрепил к нахимовцу. Вы же моряк! Расскажите, покажите ему все от киля до топа. А главное — влейте в него морскую душу! Без этого, вы знаете, и моряк не моряк.

Капитан-лейтенант наклонился к матросу, тихо добавил:

— Кто знает, может быть, он, этот мальчик, лет через двадцать пять адмиралом станет. Добрым словом помянет нас тогда. А?

— Все может быть, товарищ командир, — ответил серьезно Данилов.

— Так занимайтесь, и покрепче, построже… Ну, не вам говорить об этом, сами знаете!

Капитан-лейтенант ушел. Данилов постоял, подумал о чем-то, почесал затылок и неожиданно громко и твердо сказал:

— Есть! Сделаем по-морскому: как следует и как надо!

На пятнадцатый день практики, в воскресенье, Боря получил первое увольнение на берег. Перед увольнением Данилов осмотрел и даже ощупал нахимовца. У Бори все было в порядке: перчатки и пуговицы, ногти и уши. В левом кармане брюк — чистый носовой платок.

— Смотри, не опаздывай. Без пяти двадцать четыре быть на корабле, как штык, — напутствовал Данилов нахимовца.

— Есть.

Уже на улице города Боря еще раз взглянул в зеркальную витрину магазина и самодовольно улыбнулся: перед ним стоял настоящий моряк в мундире, с золотым шитьем на воротнике, золотыми буквами «Н» на погонах.

Боря гордо повернул голову вправо, развернул плечи и отдал честь своему отражению в витрине. Спохватившись, Похитайло оглянулся вокруг: не заметил ли кто его мальчишества, и быстрым шагом направился к матросскому парку. В парке отдыха он встретил своих товарищей по училищу, проходивших практику на эсминцах. Эх, как завидовал им Боря, когда они наперебой рассказывали о впечатлениях первого похода в море.

Стараясь быть равнодушным, Боря хвастливо заявил!