Люди с далекого берега - [34]
— С погодкой вас, — буркнул Гарлэнд.
В угрюмом взгляде его молчаливого сынишки мелькнула легкая тень доброжелательности. Отец и сын были в старых теплых куртках, вытертых штанах и грязных резиновых сапогах, судя по всему дырявых. Кого ни встретишь из Пойнтингов, так и хочется подкинуть лишнюю одежонку. Но сегодня, судя по мешку, добыча Гарлэнда сулила семейству добрый обед, и не на один день.
Обогнав нас, Пойнтинги зашагали вперед, и когда отошли на почтительное расстояние, Айрис, придвинувшись к нам, чтоб те не услышали, с неодобрением произнесла:
— Ну что за народ! Их малютка, бедняжка, у нас в больнице. Воспаление легких. Годик всего! Сейчас, правда, дело пошло на поправку, но у меня просто не хватает духу вернуть ребеночка такой матери. У той уж и еще один на подходе, — Айрис недовольно фыркнула.
— Как они у нее только выживают! — воскликнула я.
— Вот-вот! Но с этой особой говорить бесполезно. Добрых советов она и слушать не желает. Слава богу, таких, как она, в поселке не так уж много. Почти все местные и лекарства принимают, и не едят что попало, ничего не скажешь! Мало того, — усмехнулась Айрис, — еще и собственными средствами лечатся! Является ко мне однажды старушка, божий одуванчик, со своей внучкой, а у девчонки шнурок вокруг шеи, а на нем мешочек, набитый волосами.
— Волосами? Чьими волосами? — изумился Фарли.
— Да уж, верно, знахарки какой-нибудь, для которой и бога нету! — отозвалась Айрис.
— От чего же это должно вылечивать?
— От астмы.
— И что же, вылечивает? — спросила я.
— Господь с вами! — засмеялась Айрис. — Правда, ей, бедняжке, и наше леченье не очень-то помогает. Как тут их осудишь, ведь им очень хочется одолеть недуг!
Пойнтинги никакими медицинскими средствами не пользовались — ни современными, ни знахарскими, существовавшими испокон веков. Никаких патентованных лекарств они не признавали и даже не стремились найти им какую-нибудь замену. И старые обычаи забыли, не собирали ягод, не сушили их впрок. Но все же охотиться Гарлэнд не бросал; легче всего ему казалось мясо продать, а на вырученные деньги купить что-нибудь в лавке. Скажем, леденцов в ярком пакетике. Уж лет десять Гарлэнд с Рози еле-еле сводили концы с концами, но жизнь так и не отучила их от детской беспечности.
Когда Мы вернулись домой, я обнаружила на кухонном столе сложенный вдвое бумажный листочек. Оказалось, это стишок Дороти. Никак не могу привыкнуть: если тут говорят «вечерком зайду», в переводе на наш язык это означает — после полудня.
Вот какое стихотворение, аккуратно выведенное рукой Дороти, я прочла:
9
В апреле Фарли закончил свою книгу о волках[10] — рукопись в триста пятьдесят страниц мне досталось перепечатывать дважды. Когда такая забота сваливается с плеч, ничто не может омрачить душевного ликования, даже бесконечным проклятием обрушившаяся на нас непогода. Морозы кончились, и с утра до ночи льет как из ведра, что ни день, то накатывает, будто позабытый недуг, ненастье. И все же, когда рукопись завершена, когда внесена последняя правка, ощущаешь такую радость, будто что-то живое родилось на свет. Нам не терпелось отметить завершение трудов. В один из ненастных вечеров мы вышли из дома, хлюпая по талому снегу под свинцово-серым небом, в надежде поразвлечься где-нибудь в кругу друзей.
В резиновых сапогах, в плащах мы брели по чавкающей слякоти, размышляя, кто бы мог разделить с нами нашу радость. Сперва завернули в полицейский участок. Я позвонила к Макэкернам, но дверь никто не открыл. Фарли позвонил у двери в полицейский участок: тот же результат.
— Пусто! — сказал он с досадой.
Мы стояли и прикидывали, куда бы сунуться еще. К Айрис не пойдешь, она уехала на недельку в Сент-Джонс к зубному врачу — удалять зубы.
Зашли к Биллингсам, но оказалось, что Джейн только что доставили долгожданную высокопородную кобылу, поэтому хозяйке было не до нас. Доктор Биллингс, как и прежде, работал в одиночку. Доктор Ли, показавшийся нам таким славным, хоть и не слишком живым собеседником, отказался служить разъездным врачом и только что отбыл в Новую Шотландию, где его ждала обширная клиентура. Подумали было нагрянуть к преподобному Мэттью Уэю и Тельме, его жене, да постеснялись беспокоить священника в субботний вечер, ведь он сейчас, возможно, готовится к воскресной проповеди.
Остался всего один дом, хозяева которого, по нашим понятиям, смогли бы понять нашу жажду веселья, — дом Дрейков. Мы направились по дороге, что вела в поселок Кишка, не без основания полагая, что застанем Дрейков дома. Их выбор, куда пойти, был еще более ограничен, чем у нас.
— О, Фарли! Клер! Очень приятно, входите! — сказала, выдавливая из себя улыбку, Барбара. Она ждала ребенка и заметно располнела. Но эта напряженность и отсутствие радушия все же объяснялись не ее положением, а чем-то другим. Наверно, нам следовало бы найти благовидный предлог и тут же раскланяться, но по здешнему неписаному этикету не полагалось сразу же уходить, не пробыв в доме из вежливости хоть несколько минут. И хозяйке надлежало, даже если гости явятся не вовремя, все равно оказать им радушный прием.
Что может быть хуже, чем быть 39-летней одинокой женщиной? Это быть 39-летней РАЗВЕДЕННОЙ женщиной… Настоящая фанатка постоянного личного роста, рассчитывающая всегда только на себя, Дейзи Доули… разводится! Брак, который был спасением от тоски любовных переживаний, от контактов с надоевшими друзьями-неудачниками, от одиноких субботних ночей, внезапно лопнул. Добро пожаловать, Дейзи, в Мир ожидания и обретения новой любви! Книга Анны Пастернак — блистательное продолжение популярнейших «Дневник Бриджит Джонс» и «Секс в большом городе».
Знакомьтесь, Рик Гутьеррес по прозвищу Кошачий король. У него есть свой канал на youtube, где он выкладывает смешные видео с котиками. В день шестнадцатилетия Рика бросает девушка, и он вдруг понимает, что в реальной жизни он вовсе не король, а самый обыкновенный парень, который не любит покидать свою комнату и обожает сериалы и видеоигры. Рик решает во что бы то ни стало изменить свою жизнь и записывается на уроки сальсы. Где встречает очаровательную пуэрториканку Ану и влюбляется по уши. Рик приглашает ее отправиться на Кубу, чтобы поучиться танцевать сальсу и поучаствовать в конкурсе.
Книга современного итальянского писателя Роберто Котронео (род. в 1961 г.) «Presto con fuoco» вышла в свет в 1995 г. и по праву была признана в Италии бестселлером года. За занимательным сюжетом с почти детективными ситуациями, за интересными и выразительными характеристиками действующих лиц, среди которых Фридерик Шопен, Жорж Санд, Эжен Делакруа, Артур Рубинштейн, Глен Гульд, встает тема непростых взаимоотношений художника с миром и великого одиночества гения.
Июнь 1957 года. В одном из штатов американского Юга молодой чернокожий фермер Такер Калибан неожиданно для всех убивает свою лошадь, посыпает солью свои поля, сжигает дом и с женой и детьми устремляется на север страны. Его поступок становится причиной массового исхода всего чернокожего населения штата. Внезапно из-за одного человека рушится целый миропорядок.«Другой барабанщик», впервые изданный в 1962 году, спустя несколько десятилетий после публикации возвышается, как уникальный триумф сатиры и духа борьбы.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.